— А, капитан. — Стоявший в середине поднялся и осторожно двинулся к ней, стараясь не наступить на детали разобранного устройства. Будучи вежливыми от природы, махендосет всегда предпочитали ошибаться в сторону комплимента, в связи с чем величали всех хорошо одетых хейни капитанами. Впрочем, этот, судя по его позолоченным, остро заточеннымзубам, и сам принадлежал к капитанскому сословию. — Вы меняетесь?
— На что?
— А что у вас есть?
— А что вам нужно?
Махендосет оскалился в улыбке: ну кто же начинает сделку с выдачи собственных интересов?
— Наверное, чтобы на станции было поменьше кифов, — быстро исправила свою оплошность Пианфар, и махе, не в силах справиться с распиравшим его согласием, громко прыснул со смеху.
— Правда, правда, — процедил он так, словно располагал какой-то особой информацией, касавшейся кифов. — Я был бы рад, если бы эти вечно скулящие типы убрались с Центральной, славный капитан. Встреча с «Кутом» не сулит ничего хорошего. С «Хуканом» и «Луккуром» — тем более. Про «Хинукку» я даже говорить не хочу. Вы бы лучше задержались на станции, чтобы ненароком не пересечься с ним курсом, славный капитан.
— Он… вооружен?
— Почти как хейни, — ухмыльнулся золотозубый, и Пианфар рассмеялась, притворившись, что приняла его слова за шутку.
— Когда это у хейни было оружие? — спросила она.
Махе, по-видимому, также решил свести ее вопрос к шутке, так как в ответ на него лишь весело хихикнул.
— Могу дать два центнера шелка, — перешла к делу Пианфар.
— Станционная пошлина на шелк сожрет всю мою прибыль.
— Жаль. — Она взмахнула ногой в направлении разобранного устройства. — У меня есть прекрасные инструменты и два сварочных агрегата, сделанных в Доме Фаха.
— А у меня великолепные картины.
— Картины?!
— Когда-нибудь их автора признают великим художником.
— Вот тогда и придете. Я приберегу шелк до тех пор.
— Аи-аи, капитан, я сделал вам такое выгодное предложение, а вы упускаете свой шанс… Ладно, как насчет жемчуга — типа того, что вы носите?
— Хм…
—Понятно. Придержите инструменты и агрегаты. Я пошлю за ними своего подчиненного. С жемчужинами.
— С пятью жемчужинами.
— С двумя.
— Что ж, согласна на четыре.
— Ну, так и быть. Выберите три лучшие.
— Нет-нет, все четыре, даже если они и не первой пробы, мой славный, мой дорогой капитан махе.
— Да как же можно! Вам — только самые лучшие. Но три.
— Хорошо. — Пианфар бодро улыбнулась, прикоснулась в знак договоренности к руке капитана, украшенной массивными когтями, и пошла прочь, добросовестно сохраняя парадное выражение лица. Миновав секцию махендосет, она сразу нахмурилась.