– Пропускают, – с облегчением сказал Хорст, глядя, как лохматый машет и что-то орет своим.
Нападавшие мигом исчезли, точно тараканы, застигнутые врасплох на кухонном столе.
– Что, договорились? – спросил Авти у вернувшегося к остальным старшего.
– Протыв волы богов нэ поыдэт дажэ дыкыы разбоынык, – ответил тот торжественно, – а тот, кто выполнаэт волу Долыны, становытса нэпрыкосновэнным, как жрэц!
Тропка, петляя по склонам, потихоньку поднималась, но Хорст не видел впереди перевала, через который им предстояло пройти. Горы высились зубчатой мрачной стеной.
– Куда они нас везут? – поинтересовался он у Авти. – Или мы полетим?
– Кто знает, – ответил тот, почесывая изуродованную фурункулами щеку. – Надо будет, так и полетим!
Вскоре после полудня, когда отряд достиг ровной площадки на краю ущелья, старший холиаст остановил фрона. Потом полез в седельную сумку и извлек из нее небольшую флягу.
– Пэытэ, – сказал он, протягивая ее Авти.
– Это что такое? – подозрительно спросил шут.
– Напыток забвэниа. Вы нэ должны запомныт таыного путы чэрэз горы!
– И тут секреты, – мрачно заметил Хорст. – Такое впечатление, что без них никто жить не может!
– А без этого точно нельзя обойтись? – спросил Авти. – Может, вы нам глаза завяжете? А то я не могу предугадать, как именно этот ваш отшибающий память напиток на меня подействует!
– Прыказ Долыны! – прохрипел старший из холиастов, и глаза его фанатично сверкнули.
Судя по всему, истинными правителями горцев были обитающие в заповедном месте жрецы.
– Ладно-ладно, – примирительно буркнул шут, слезая с коня, – не надо сердиться!
Хорст последовал примеру «учителя». Напиток забвения пах травами и еще чем-то сладким, вроде меда, а на вкус отдавал горечью.
– Нэ пэытэ много, – предупредил холиаст, – а то заснэтэ очэн надолго!
Хорст оторвал флягу от губ и протянул ее Авти. Перед глазами все закружилось, голоса холиастов стали очень далекими и тонкими. Он успел ощутить, что теряет равновесие, а потом провалился куда-то во тьму.
Открыв глаза, Хорст обнаружил, что высоко-высоко, в синем небе, неторопливо ползет сизое облако, а чуть ниже покачиваются верхушки сосен. Он лежал на чем-то ровном и твердом, а нос щекотал аромат хвои.
– Ох, – выразительный стон раздался совсем рядом, – ох…
Хорст повернул голову и обнаружил Авти. Тот сидел на одеяле и держался за голову.
– Что? Плохо? – Губы шевелились с трудом, поэтому голос прозвучал как-то дико, по-чужому.
– Как после пьянки, – шут повернул голову, явив «ученику» налитые кровью глаза на перекошенной физиономии, – ничего не помнишь, а башка трещит!