Иногда Валько били, но он воспринимал это как часть профессии.
Но сегодня утром все перевернулось. После восходного молебна, когда Свауха славили за то, что он сотворил солнце, главный жрец велел подчиненным не расходиться и обратился к ним с речью.
Из нее Валько мало чего понял, осознал только, что придется отправиться не по обычному маршруту, а на западную окраину, а вместо привычных благословений и просьб предстоит выкрикивать некую молитву.
Ее, написанную на бумажке, младшим жрецам раздали тут же.
– И если вы посмеете ослушаться, кара страшная поразит вас! – напоследок вскричал верховный служитель. – А уж я постараюсь, чтобы она поразила и лентяев с халтурщиками!
Валько Нурс тогда вздохнул и вместе с остальными покинул святилище.
Добравшись до улицы Пяти Холмов, откуда начинался его участок, жрец вытащил из кармана бумажку и прочитал то, что на ней было написано. Затем прочитал еще раз, но это не помогло.
Буквы не пожелали складываться в понятные слова.
– Да простит меня Бог-Творец, – вздохнул Валько Нурс и завыл: – Морде Крышна, Морде Рама, Морде Морде, Морде Рама…
– Совсем рехнулся, болезный, – шмыгнула носом проходящая мимо старушка, – истинно святой.
Жрец бросил на нее свирепый взгляд и побрел по улице, раз за разом повторяя «молитву»:
– Морде Крышна, Морде Рама…
Ему было невыносимо стыдно, что подобный бред он вынужден повторять, будучи облачен в священный фартук и рукавицы, по которым жреца Свауха опознает даже слепой.
Сумасшедших в Ква-Ква хватало, так что люди и нелюди поглядывали на Валько Нурса без особого удивления, увязавшиеся за ним собаки негромко подвывали, а мальчишки остерегались бросать камни.
Кто знает, что придет в голову человеку, бормочущему такой бред?
Повторяя «молитву», Валько Нурс двигался на запад, по прилегающим к университету кривым и грязным переулкам.
И в тот же самый момент по городу, разбитому на сотни участков, причудливыми траекториями шагали жрецы Бевса-Патера, служители Мили-Пили-Хлопса, Раздины и Турнепса, и все они лопотали одно и то же.
Если убрать крики зазывал, стук молотков в кузницах, грохот катящихся телег, собачий лай, разговоры, смех, плач и ругань, можно было сказать, что весь город гудел, негромко, но очень грозно.
* * *
– Запишем новую тему – «Артефакты демонического происхождения». – Поцент, древний и седобородый, свел к переносице кустистые брови и выглянул в окно. – Кто это там воет, не понимаю?
Издалека, из-за ограды МУ, донесся тонкий, срывающийся голос:
– Морде Крышна, Морде Рама, Морде Морде, Морде Рама…
– У кого-то мозги набекрень съехали, – прошептала Фома Катина, сияя улыбкой в сорок острейших зубов.