То ли дело Егорка. Никаких переживаний, что твой хирург перед ампутацией ноги. Такая же улыбка, такое же ледяное спокойствие: «Не волнуйтесь, больной, отпилить ногу – это несложно…» Правда, глаза Егорки не вписываются в облик. Его взгляд, словно гиперболоид, прожигает лобовое стекло «лексуса» насквозь. Можно сказать, воспламеняющий взгляд. Ни шагу назад! Наше дело правое! Враг будет разбит!
А вдруг не остановится?.. Он же отмороженный, он никогда не останавливается… Сшибет и не заметит…
А если и заметит, все равно сшибет… Он тут и судья, и прокурор, и орган дознания… Един в трех лицах. Как Господь Бог.
Машина не снижает скорость.
– Егор, может, не надо?… Ну его…
Мой друг не отвечает. Сейчас он похож на матадора, стоящего на пути разъяренного быка. Только вместо шпаги полосатая палочка. Глаза в глаза. Вернее, глаза в фары.
Сто метров… Время принятия решения.
«Лексус» мигает дальним светом. Егор не уходит. Пятьдесят метров…
Сейчас прольется чья-то кровь.
Они не выдерживают. Машина все-таки тормозит. Нехотя, пару раз протяжно взвыв клаксоном, но тормозит.
«Кто посмел? Кто палочку на хозяина поднял?»
Подставлять автобус не понадобилось. Егор рассчитал правильно – будь ты трижды хозяином, хоть начальником Чукотки, но сбивать сотрудника милиции все-таки накладно. Не суслик.
Машина остановилась сантиметрах в десяти от кроссовок Глазунова. Правое, тонированное стекло плавно опустилось. Строгий палец.
– Вы – оба! – уволены!..
Сказано тоном судьи, отправляющего на электрический стул. Никаких апелляций. Казнить! Как тут у них все просто. Ладно б, одного уволил. А я-то тут при чем? Может, я обычный зевака?
Егорка спокойно, но решительно ставит ногу на бампер «лексуса», прямо над именным номером, и направляет дубинку на лобовое стекло, словно перст Божий.
– Я вот сейчас кого-то на хер уволю…
Сказано тоном Филиппа Киркорова на пресс-конференции. Слово из трех букв я из моральных принципов смягчил. Заявлено было мощнее. Через литеру «У».
Три двери распахнулись одновременно. Три бритых головы, три атлетических торса, шесть рук, шесть ног, три черных костюма. Все как на подбор. Черные мамбы. Хранители тела.
Кто это тут гавкает?… С вами, свиньями, не гавкает, а разговаривает…
Двое кинулись к Егорке, один ко мне. В руках бейсбольные биты. Взгляды – смерть неверным!..
Кочерги у меня нет, руки голые. «Бой остановлен за явным преимуществом…»
Не остановлен!
Из-за моей спины, словно гарпун, вылетает приклад самого изящного в мире автомата имени Калашникова. Такой же изящный удар. Вскрик, кровь, закрытый перелом носа со смещением, нокаут. Второй, запрещенный удар в пах закрепляет успех. Боюсь, несчастному придется обратиться к наследникам Фаберже. Забыл несчастный главное правило: никаких правил. А незнание правил не освобождает… Бита улетает в канаву.