«С пометкой „срочно“. Вчера в Суходольске представителями генеральной прокуратуры России был задержан видный предприниматель и общественный деятель Даниил Демидов. В его офисе и доме были проведены обыски…»
В углу экрана появилось фото Даниила Сергеевича. Кремовый костюм, ровный пробор, немного макияжа и ретуши. Прямо Джонни Депп! Только без косички.
«…Что хотели найти следователи из столицы, пока выяснить не удалось – от каких-либо комментариев они отказались».
Что характерно: нас никто и не спрашивал.
«По данным, полученным из правоохранительных органов Суходольска, задержание Демидова осуществлялось в рамках широкомасштабной операции, проводимой в Алябинской области оперативно-следственной бригадой Главного Управления уголовного розыска МВД России и генеральной прокуратуры…»
Здесь не соврали. Иван Дмитриевич все точно передал.
«… Жители Суходольска вышли на улицы города с требованием прекратить преследование Даниила Демидова и немедленно выпустить его на свободу».
Знакомые лица шахтеров. Памятник Ленину, плакаты, оранжевые повязки на рукавах, сцепленные руки.
«…Через два часа Даниил Демидов был выпущен из здания милиции без какого-либо предъявленного обвинения. Нашему корреспонденту удалось взять у него небольшой комментарий…»
На экране офис. Взъерошенный хозяин города с наклеенным на лбу пластырем. Боль в покрасневших глазах. Микрофон перед светлым ликом.
«…Ничего противозаконного у меня не нашли, потому что не могли бы найти никогда. Я уверен, что это спланированная акция, направленная на дестабилизацию обстановки в районе, на подрыв авторитета местных органов власти и моего личного. Но, несмотря на это, мы и дальше будем продолжать поднимать социально-экономический уровень жизни шахтеров…
– Скажите, как с вами обращались столичные следователи? Не применялись ли запрещенные методы дознания?
– Со мной обращались, как со всеми остальными…
Рука ненавязчиво поправляет пластырь.
– В любом случае мои адвокаты уже составляют жалобу в Верховный Суд и международный суд по правам человека в Страсбурге и в ряд других правозащитных организаций. Я не оставлю сегодняшний инцидент без внимания…»
Вот и верь после этого людям. Когда с острова уезжали, ноги был готов целовать, а теперь жаловаться собрался. Отличное, кстати, было бы зрелище. «Защитите, пожалуйста, от беспредела, товарищи правозащитники… Нам самим не справиться. Автоматов мало…»
Бес-перс-пек-тив-няк…
В «Пулково» нас встретила Вероника. Накануне я позвонил ей из Алябинска и сообщил номер рейса. Когда я появился в зале прибытия, облаченный в зеленый вельветовый пиджак и красные кеды, она вскрикнула от душевного потрясения, называемого в юриспруденции аффектом. К тому же я был серьезно небрит и пьян, ибо время в самолете мы с Егоркой зря не теряли. И ночь в аэропорту не ночевали. (У Кедрова в супермаркете оказалась довольно приличная комната отдыха с персональным баром, холодильником и даже варьете). Поэтому понять мою невесту можно. «Суженый мой, ряженый, весь обезображенный. Ряженый мой, суженый, в голову контуженный…»