Передохнув, он поднялся и, балансируя руками, двинулся к двери.
«А чего мне Мария про Буратино сегодня грузила? Или нет, про Пиноккио. Что без разницы, один черт – дерево… Ни хрена не помню… Отлично посидели. От души. И рыба класс, даром, что из Японии. Не путассу вонючая. Могу теперь позволить… И сидр из Страны баксов, ой, тьфу ты – басков.
В дверях Антон столкнулся с Борькой.
– Слышь… Слышь, сосед, ты когда деньги обещал вернуть, а?
– Ой, Антон… Недели две подожди, а? Брательник вот-вот пособие получит, все вернём.
– А если не получит?
– Я перезайму у кого-нибудь… Ну, извини, пожалуйста… Просто вилы с бабками.
– А у меня с дедками… Может, мне и правда братву прислать? Могу.
– Ну, чего ты? Я ж не отказываюсь.
Борька быстро ускакал в темноту, не дав Антону ответить.
– Ещё б отказался…
* * *
Утром, когда Антон рылся в серванте, чтобы найти пилюлю от головы, позвонил Тараконов.
– Старик, ты не помнишь, куда я тачку вчера дел?
– У кабака, кажется, оставил.
– У какого?
– «Чёрная метка». За углом.
– А мы разве не в «Шинке» сидели?
– По-моему, в «Метке». Ерема ещё рыбу живую подсунул.
В трубке возникла пауза, шёл мучительный процесс восстановления блока памяти.
Через полминуты Матвей вышел на связь.
– Во, попили… Точно в «Метке» сидели?
– Абсолютно. Саке зря взял… Я сам никакой.
– Саке? Японскую водку?
– Да. Тёплую.
– Ой-ой-ой… Что бы сказала мама… Ладно, пойду искать. Лишь бы не угнали. Пока.
Не найдя таблеток, Антон сходил в ванную, намочил голову водой. Организм, не привыкший к тяжёлым дозам, функционировал с перебоями. Антон вернулся в комнату, запустил компьютер.
«Все, хватит дурью маяться. И так день потерял. Читатели ждут. Садись и сочиняй.Хоть что-нибудь. Продавай слова, пока покупают… С чего бы начать?.. Соображай, соображай. Ох, как мутит. Хорошо, ещё саке не пил. А Матвей герой – забыл, где машину оставил. Машину, машину… Пожалуй, с машины и начну… Как там в инструкции? Захватить читателя с первых страниц и не давать оторваться даже на туалет. Сейчас захватим…»
«Девятка выскочила из-за угла, взметнув тучу грязных брызг из огромной лужи. Проходивший по тротуару мужчина испуганно отскочил в сторону…»
Не то. Антон стёр фразу и начала заново.
«Девятка с тонированными стёклами вылетела из-за угла, обдав прохожих веером грязных брызг из огромной лужи».
Опять ерунда какая-то.
«Из-за угла вылетела девятка с тонированными стёклами, на повороте взвизгнули шины… Прохожий испуганно шарахнулся в сторону, вглубь тротуара…».
Ладно, сойдёт, я же не Стендаль, в конце концов. К тому ж, кто роман пишет? Я? Нет. Антонина Бекетова. А ей народ простит. Он её любит… Так, второй вариант вроде получше.