Стиль не отличался изысками. Как, впрочем, и стиль всего романа, чего уж греха таить. Поэтому переделать концовку особого труда не составляло.
–Я не писал этого… Честное слово.
–Да я уже понял… Ну, Лева, – Илья гневно сжал кулаки.
–Но я ж отказался… Разве так можно, без моего разрешения?
–Можно… На обложке не твоё имя… Знаешь, за каким лешим все это надо? Ни чутьё, ни иссякшая жила, ни прочая пурга здесь не причём.
Данилец достал пачку сигарет и, не спросив разрешения, закурил. Антон свернул из последней главы кулёк – вместо пепельницы.
– Последнее время у нас с Левой возникали разногласия. По разным причинам. Здесь и подход к бизнесу и все остальное… Наверно, устали друг от друга. Такое бывает, если слишком долго находиться рядом. Но для тебя это не столь важно… Где-то с месяц назад наши отношения окончательно зашли в тупик, и я решил уйти из «Ариадны». Работать отдельно. Лева не возражал…
Илья сделал две глубоких затяжки.
– Но тут появилась одна проблема. Когда мы только начинали книжный бизнес, все учредительские документы оформляли на меня. Так было удобней. То есть формально хозяин «Ариадны» – я. Если помнишь, твой договор подписан тоже мной. Но я, естественно, не собирался тупо бортонуть Леву. Единственное, что я хотел забрать – это несколько мелких проектов и Бекетову. Лева поупирался, но, в конце концов, согласился, тем более идея с Антониной принадлежала мне. Мы подписали все бумаги, я получил право на торговую марку «Антонина Бекетова» и небольшую часть капитала. Леве досталось все остальное… Жарковато у тебя.
Вообще-то, котельную пока не восстановили, батареи оставались холодными. Но Илье было действительно жарко. Он снял пуховик, вытер платком вспотевший лоб и продолжил:
– А Лева вон что устроил. Конечно – на хрена ему конкурент? Он ведь знал, что я собираюсь продолжать серию с Шершнем. Причём, раскручивать её в регионах и в Москве с Питером. Не сомневаюсь, она пошла бы отлично. Плюс экранизация – дополнительная реклама.
– Экранизация?
– Да, у меня есть выходы на московского продюсера. Но теперь это не имеет смысла, его интересуют только долгоиграющие проекты. А Лева Шершня в обрыв. Да так, что не оживишь! С концами! Молодец. У меня и в мыслях не было, что он, гад, такое удумает.
– А если забрать рукопись?
– Поздно, книга уже в типографии. Я бы мог пустить тираж под нож, хотя сто тысяч это не стакан семечек, но по нашему договору, прибыль от «Капкана» получает Лева…
– Но кто переписал концовку?
– Да какая разница?! Может, и сам переписал. Или негра какого-нибудь поднапряг… Здесь Достоевским быть не надо. Тьфу, ты!