Борьба быстро перешла в вялотекущую стадию, когда верхи не могли, а низы не хотели. Назревала революционная ситуация. Если крики долетят до здания ОМОНа, находившегося неподалёку, приятно будет всем. Через пять минут фигурного катания по асфальту Артёму все же удалось накинуть приготовленный ремешок сначала на одну кисть, затем на вторую. Аркан затянулся. Чтобы обезвредить ноги, пришлось воспользоваться ремнём Вадика. Хорошо, Витек весил не больше шестидесяти, иначе пришлось бы вызывать носильщика. А так сами справились, правда, когда дотащили его до машины, остались в трусах.
Дорога на базу прошла спокойно, у ГАИ к водителю «копейки» претензий не имелось. Витек грубо пытался выяснить, в чем дело, друзья предлагали заткнуться и потерпеть.
У отдела Вадик предупредил друга:
– Ты побыстрей там… И ремень не забудь вернуть.
Дроздов уже вернулся с футбола и, сидя в кабинете, чистил пистолет.
– Ну, как? Хапнули? – спросил он вошедшего Артёма.
– Да! – радостно хлопнул в ладоши тот. – Получилось! В машине лежит!
– Отлично! Он раскололся? В смысле, признался?
– Не знаю пока… Мы не спрашивали, привезли просто.
– Ладно, давайте его сюда, сейчас поговорим.
Вадик помог Артёму дотащить брыкающегося Витька до порога, там эстафету подхватил оперуполномоченный и дежурный.
– Подожди меня, – попросил Артём друга и зашёл в отдел следом за сотрудниками.
В дежурной части задержанного обыскали, ничего, имеющего отношения к делу, не нашли, перековали в наручники, отдали Артёму два ремня, после чего Дроздов увёл товарища в кабинет с диваном. Артём остался ждать в коридоре.
Примерно через минуту оперативник вышел из кабинета. На лице отражалась печать озабоченности.
– Хреново…
– Что такое?
– Не признается… Никого, мол, не грабил, не убивал, буду жаловаться… Я уж и по-хорошему с ним, и по-плохому. И так крутил и сяк… Глухо.
– Но это ж он! Я не слепой!
– Так-то оно, так, – Константин Андреевич привычным движением почесал небритый подбородок, – только опознание теперь не провести. Санкцию на обыск просто так не дадут. Поэтому без раскола нам никак. Боюсь, придётся выпускать.
Артём, несмотря на прочитанный Уголовный кодекс, в юридических тонкостях разбирался пока слабовато, поэтому услышанное повергло его в состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).
– Как выпускать?.. Он же, он же…
– Если не расколоть, – перебил Дроздов, – может, попробуешь?
– Расколоть?
– Ну. Там ничего сложного. Понимаешь, я б его в два счета, но у нас сейчас прокуратура и УСБ[2] свирепствует. На любую жалобу реагируют, прямо по рукам вяжут. Хорошо, если этот гадёныш признается. А если нет? Потом заявит, что я его по коленке молотком бил. И здравствуй; ментовская зона. А тебе при любом раскладе ничего не будет. Ты – возмущённая общественность. Случайно проходил мимо, услышал про грабителя, не смог сдержать праведного гнева…