Нападения начались неделю назад. В первый день пострадало сразу четверо.
Молодой человек вполне благопристойной наружности, с небольшой собачкойболонкой, заходил следом за какой-нибудь девушкой в подъезд, вместе с ней садился в лифт, после чего спрашивал этаж и, когда слышал ответ, выхватывал нож и наносил удары жертве в верхнюю часть тела – в шею, грудь, руки. Затем убегал, не беря у потерпевшей никаких вещей.
Все жертвы были молодыми, симпатичными Девушками из одного микрорайона, никогда не знавшими о существовании друг друга. Из чего напрашивался вывод, что товарищ страдает острой мозговой недостаточностью в крайне серьезной форме.
Один день он взял для перекура, после чего повторил вояж, немного переместившись в географическом отношении. Все остальное осталось без изменений – подъезд, лифт, собачка, нож.
Открытие второй части охотничьего сезона ознаменовалось нападением на двух девушек сразу. Обе, остались живы. «Скорая» во всех случаях поспевала вовремя, потому что происшествие быстро обнаруживалось. Но обычно при таких ранениях смерть от потери крови неизбежна.
Срочно создали оперативную группу, согнали человек сто ментов со всего города, составили фоторобота собачника и, снабдив приметами, разослали всех перекрывать возможные места появления маньяка. То, что это маньяк, сомнений ни у кого уже не вызывало. У последних двух жертв тоже похищено ничего не было.
Чертили схемы, пытались делать анализ и высчитать, где он объявится в следующий раз, совершенно забывая, что дураки не руководствуются никакой логикой и угадывать ход их мыслей – дело пустое.
Специально выделенная бригада ездила по психоневрологическим диспансерам и беседовала с врачами, предъявляя фоторобот. Но композиционный портрет – вещь весьма субъективная, и на его достоверность полагаться не стоило.
Прессу и телевидение пока не подключали, решив не создавать очередного ажиотажа.
Сегодня наверняка подключат, тем более, что придурок имел достаточно однообразный способ действий и всегда был с собачкой.
«Группу пролетарского гнева», то есть убойный отдел, тоже пока не поднимали по тревоге. Хотя товарищ и имел явное намерение убить, но ведь не убил, а убойщики вступают в бой только при наличии трупа.
Сегодня халява кончилась. Впрочем, что толку от одного человека, когда сто пятьдесят безуспешно роют носом землю?
– Что-нибудь есть? – спросил Паша у Музыканта.
– Как и в те разы, наверное. С теткой-то уже не побеседуешь. Со слов вон той бабули, женщина вошла в подъезд, правда, входил ли кто следом, бабка не заметила, отвернулась. Но это ни о чем не говорит. Последний раз он ждал жертву, вернее жертв, возле почтовых ящиков. Якобы газету доставал. Зато бабуля заметила, что минуты две спустя из подъезда вышел молодой парень в малиновой куртке, длинноволосый, в кепочке-бейсболке, с маленькой белой собачкой на поводке. Опять эта сука… – А куда пошел?