Бабуля растерянно захлопала накладными ресницами.
– Так ладно б делали они что-нибудь, а то ведь просто стоят. Высматривают. У нас народ богатый в подъезде. Тот же Андрюшка.
– Что за Андрюшка-то?
– Да с рождения в доме живет. Чекулаев. Хулиганистый был мальчишка, стекло мне в малолетстве разбил на кухне. Озорной. Сейчас в лицее учится. Родителей хорошо знаю. Отец раньше начальником на комбинате работал, а нынче – коммерсант. Машина у них богатая. Не их ли квартиру ограбить решили? Андрюшка . сейчас один живет, родители в Германию, что ли, на все лето укатили, бизнес крутить. Квартира без присмотра постоянно. Соседа-то по площадке вряд ли станут грабить, пьянь зловредная, только тараканов плодит, а Чекулаевых-то запросто.
Фамилия показалась Плахову знакомой. По крайней мере, где-то он ее точно слышал. Редкая фамилия. Хотя за шесть лет работы на земле в башке полный винегрет из фамилий. Вполне возможно, старший Чекулаев обращался в милицию по поводу кражи из машины. Да, кажется, так оно и было.
– Марь Санна, они вас ограбитв хотят. У Чекулаевых наверняка сигнализация.
– У меня после самовара брать нечего. Когда изымешь, приглашу на чай.
– Хорошо. Марь Санна, пора мне. Дежурный кличет, – Плахов поднялся со стула.
Старушка взяла свою плетеную сумочку-авоську, спрятала туда газету, поднялась.
– Хорошо, хорошо, ухожу. Но за чекулаевской квартирой присмотри. Не к добру это.
– Присмотрю.
Плахов не стал объяснять, что стоять возле квартиры все равно не сможет, да и вообще… Нет его здесь больше.
Проводив старушку, он зашел в дежурку. Работать, если честно, не хотелвсь. Совсем ничего не хотелось.
История с покушением на известного криминального репортера Артема Карасева подняла настоящий смерч гнева в новоблудских массмедиа. Прогрессивная журналистика вновь заговорила о нашествии темных сил на свободу слова, о восстановлении железного занавеса, а самые прогрессивные потребовали у власти бесплатного разрешения на ношение огнестрельного оружия. Многие публикации впрямую связывали случившееся с предстоящими через три дня выборами. Репортер смог добыть серьезную информацию на одного из кандидатов, но за это получил пулю. Версия оказалась вкусной, ее подхватили и раздули. Мнение самого раненого репортера ни одна газета и ни одна телепередача не приводила, ссылаясь на отказ Карасева заострять внимание на его персоне. К тому же он оставил за собой право изложить свою точку зрения в ближайшем выпуске «Вечернего Новоблудска».
О личности киллера пресса сообщала крайне мало, публикуя в основном интервью со сторожем психиатрической больницы, сумевшим задержать гада почти на месте преступления. Органы правопорядка никаких заявлений не делали и от комментариев отказывались. Тайна следствия. У органов свои секреты. Это позволило самым смелым коллегам Карасева сделать вывод – либо к покушению причастны сами органы, либо Шкрабов оказался случайным прохожим, на которого теперь повесят всех собак, ибо настоящего преступника правоохранительная система найти, как всегда, не в состоянии.