«Крыша, наверно, от наркоты течет», – подумал Каразия, хлопая дверью.
Минут через сорок, когда Эдик уже прятал в сейф раскиданные по столу дела с целью отбыть домой, к нему заглянул озабоченный Волков.
– Хм… Слышь, Эдгар, ты из кладовки наркоту изъятую не забирал? Эфедрин. Там в баночке, на полке стояла, вместе со шприцами.
– Нет, – спокойно ответил Каразия, продолжая уборку бумаг.
– Черт, куда делась? Мне следак звонит – срочно наркоту по вчерашнему варианту надо ему отвозить, а она поде-валась куда-то. Из наших никто не брал. Барабашка какой завелся, что ли?
Волков, почесав лоб, вышел из кабинета. Каразия закрыл сейф, накинул куртку и подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Внезапно он замер, пораженный неожиданной догадкой. Через мгновение догадка превратилась в уверенность.
– О, маму твою тык-дым, тык-дым! Зараза вонючая!
Каразия никак не мог разучиться материться на кавказский манер.
Он выбежал в коридор и заскочил к Волкову.
– Много там было?
– Лет на пять.
– Ох, говнюк! А еще была наркота?
– Моей не было. Петровская, вроде, есть.
Каразия бросился к кладовой. По стеллажу словно прошелся торнадо. И подмел с полок все, что хоть приблизительно было похоже на наркотики, даже отраву на крыс и старый фотопроявитель. На полу, рядом с гирей валялся пустой шприц.
– Я этому барабашке все ноги повыдергаю! – опять прорычал Эдик. Выскочив из камеры, он влетел в кабинет и судорожно принялся искать в бумагах адрес барабашки.
«Только не хватало, чтобы он проявителем ширнулся, потом черта с два отпишешься. Хотя эти придурки ко всему привычные, изжогой отделается».
Хлопнув на ходу дверью, Эдик помчался по коридору к выходу из отделения.
– Ничего я у нее не покупал! Че вам надо-то от меня? Тоже мне, нашли дурачка. Ага, давайте, давайте, грузите на меня теперь. Наркота, наркота, а может еще что?
– Не тарахти, Дима. Вот, если бы ты сейчас находился в компании своих корешков-приятелей, я б тогда твоим речам не удивился. Но мы же одни, притом не у меня в кабинете, а у тебя дома. Чего ради, спрашивается, ты эти дешевые понты кидаешь? Меня, что ль, удивить хочешь? Так это зря, слава Богу, наслушался. И поговорить я хочу с тобой нормально, без крика.
– А мне ни к чему эти разговоры.
– А приятелю твоему Воробью? Вы же с ним неразлей-вода.
Парень на мгновение опустил глаза.
– А что Воробей? Ну, гуляли вместе, а что там у него за дела, я не знаю.
– Ты что, ему насолить боишься? Так ему уже ничем не насолишь. Вышка корячится. И спрашиваю я про него только потому, что хочу от стенки его оттащить.
– Ничего я не боюсь. Он там влип, а я причем?