Что до меня, то я выбивался из стиля. «Давай накрашу», — то ли в шутку, то ль всерьёз предложила Танука, но я запротестовал. Обошлись тем, что она дала мне свою майку (с «ЙУХом»), а сама напялила мою.
— Что это за фигня у тебя такая странная наколота — «ЦГВ»?
Я скривился. На плече у меня действительно выколот Т-80 и вышеупомянутые три буквы. Обычно я скрываю их под рукавом футболки.
— Центральная группа войск, — пояснил я. — Это в Чехии.
— Это ты в армии колол?
— Угу, по молодости, перед дембелем. Дурак был. Не обращай внимания.
— Ты танкист?
— Танкист, танкист… Могла бы по росту догадаться.
— Не ворчи.
Танука раздобыла гель и долго «ставила» мне волосы. На сцене в это время гнал готическое техно DJ Dark — носатый парень в кожаных штанах и рубашке с ботвой. Работал он на двух пультах, а пел через вокодер; краем уха я слышал его упражнения — что-то среднее между «Die Form» и Милен Фармер, только хуже. Народ реагировал вяло, больше мотался туда-обратно и разминался красненьким, зал был заполнен едва на треть, и только дюжина девчонок возле сцены откровенно колбасилась. Каждая издалека казалась мне похожей на Аврил Лавин. Ни гопоты ни ментуры видно не было. И то хлеб.
Танука закончила возиться со мной, критически осмотрела результат и вынесла вердикт:
— Очки сними.
— Ещё чего! — возмутился я. — Я ни фига не вижу без них.
— Может, без них ты многое увидишь по-другому, — загадочно сказала она.
Фразочка показалась мне смутно знакомой. Пока я соображал, где мог её слышать, Танука завладела очками и куда-то их спрятала. Ругаться я не стал. Была не была! Как пел когда-то БГ: «Я уже знаю, где у гитары струна, и почти всегда попадаю туда».
Кто там на сцене? Всё ещё Дарк? «Джонни, Чёрный Пёс, Дарк! Вы же не бросите старого слепого Пью?»
— Зеркало есть? — попросил я.
— Обойдёшься, — сказала Танука. — Вот, на лучше, выпей.
Она сунула мне вскрытую банку «энергетика», похватала гель, расчёску, рюкзачок и упорхнула. Нервничая, я стал механически прихлёбывать и слушать музыку, но всё время глядел на часы. От мысли, что мне сейчас идти на сцену, начинало трясти. С другой стороны, ну что концерт? Так, местечковая тусовка… Будем считать, что я на слете КСП, у костерка с друзьями, так что понадеемся на Господа, и чёрт с ними, с торпедами.
— Дрейфишь?
Я обернулся: за спиной стоял Хельг.
— Есть маленько, — признался я.
— Сорока мне не говорил, что ты играешь. Ты хоть вообще когда-нибудь стоял на сцене?
— Первый раз. — Я почему-то не решился врать. По крайней мере, если всё будет хреново, то смогу сказать, что я предупреждал.