– Куча мала, – заключил сэр Дензил после того, как описал все это.
Но не все было так гладко для поверженного монарха. Члены Парламента, становясь с каждым днем все настойчивее, издали «Девятнадцать требований», где лишали короля права самому назначать министров, а предоставить это военным, которые имели бы право также распоряжаться судьбами его детей. Не веря в то, что король на данный момент согласился на их требования, члены Парламента, однако, уже подготовили следующее постановление от шестого июня, где говорилось о том, что король должен сложить свои полномочия, так как он не в состоянии нормально управлять страной.
«Бедный маленький педик», – подумала Николь, вспоминая из учебников по истории, что Карл I был тщедушный маленький человечек не выше пяти футов ростом.
И вот наступила «развязка», хотя сэр Дензил такого слова не произносил. Всем, даже непричастным к политике людям, но следившим внимательно за событиями в стране, было ясно, что Карл никогда не согласится на предлагаемые ему условия капитуляции, и это вызвало волны одобрения среди тех, кто ему симпатизировал. Тринадцатого июня король издал контруказ, где явно выражал свои агрессивные намерения. И он не преминул последовать им, издав ряд законов в ответ на «Девятнадцать требований», которые в конечном итоге привели к ужасным последствиям, ввергнув всю страну в пучину переворота, заставляя граждан выступать против монархии.
– Несмотря ни на что, они ничего не хотят слушать, – мрачно сказал как-то сэр Дензил, вставая из-за стола после ужина и останавливаясь у окна посмотреть на поздний июньский закат. – По всей стране катится волна небольших, но безобразных бунтов, народ разоряет дома, которые, как им кажется, принадлежат баптистам. А к концу лета дела пойдут еще хуже, помяни мое слово.
– Они действительно так боятся баптистов или просто хотят погреть руки на грабежах? – спросила Николь.
Сэр Дензил внимательно посмотрел на нее, его темные глаза сверкнули.
– Как ты правильно заметила, у всех этих людей нет иной цели – только грабеж и нажива.
– Как всегда, – произнесла Николь, – ничто неизменно в этом мире. Этой деревенщине только дай повод для драки.
– Довольно странное суждение, если учесть, что ты еще совсем ребенок, – ответил он тем тихим голосом, который всегда ее ужасно нервировал. – Когда это ты успела узнать жизнь так хорошо, чтобы утверждать, что при политических конфликтах всегда происходит одно и то же? И что, моя дорогая, ты имела в виду под словом «деревенщина»?
– Я оговорилась, – поспешно ответила она, – я хотела сказать простолюдины.