— Погодите-ка, багаж у него был, — встрепенулся Крохов.
— Да что вы? — не без сарказма спросил Артемий Платонович.
— Ей-богу, — округлил глаза кондуктор, начинающий понимать, что вокруг него почему-то сгущаются тучи. — Такая большая дорожная сумка с лямками через плечо.
— И куда ж она делась? — спросил Аристов, посмотрев почему-то на обер-кондуктора, ответившего ему тревожным взглядом.
— Не могу знать, — тихо ответил Крохов, и краска залила его лицо и уши. — Но я не брал. Я вообще покойников боюсь…
— У вас есть служебное купе? — быстро спросил Аристов.
— Имеется, — ответил Крохов.
— И вы, надо думать, весь путь от Володарова до Ротозеева находились в нем?
— Да. Как только тронулся поезд, я зашел в свое купе и вышел, когда мы стали подходить к Ротозееву.
— И, конечно, не видели и не слышали, входил ли кто в купе к покойному.
— Да, — опустил пылающее лицо Крохов. — Я же был в своем купе.
— Вы позволите взглянуть?
— Идемте, — убито кивнул кондуктор, понимая, что для него начинается череда неприятностей, и поплелся в начало коридора. — Оно в начале вагона.
Сумки в купе не было. Как не было и признаков чужих портмоне, носовых платков, часов и прочей галантереи.
— Скажите, Крохов, а кто еще едет в вашем вагоне? — спросил Аристов, закончив осмотр нехитрой обстановки купе.
— Пассажиров немного, — начал кондуктор. — Лето, все на дачах… Ну, значит, следующее двухместное купе сразу за моим свободно. Во втором, четырехместном, едет престарелая дама с внуком. В третьем — господин с докторским саквояжем, верно, лекарь. Четвертое свободно, в пятом — трое студентов, шестое, обратно, свободно, в седьмом — мертвый господин, в восьмом… А из восьмого пассажиры сошли еще на Красной Горке.
— Понятно. Ключи от купе у вас с собой?
— Разумеется.
— Пойдемте, поглядим на пассажиров…
Из второго купе доносился храп. Так обычно храпят извозчики, сделавшие за день немалые концы и махнувшие перед сном полштофа очищенной. Но данные звуки исходили из открытого настежь беззубого рта сухонькой старушки, про которую и подумать было нельзя, что она способна выводить такие разухабистые молодецкие рулады. На соседнем диване, весьма скромно, спал на боку внучок лет десяти, и струйка слюны стекала из уголка его губ на подушку.
А вот третье купе было открыто и пусто.
— Где же доктор? — тревожно спросил Артемий Платонович.
— Верно, слез, — нетвердо ответил Крохов.
— Так вы что, не знаете, кто сошел в Ротозееве? — спросил Аристов уже с некоторым раздражением.
— Я был отвлечен покойником, — глядя мимо него, растерянно ответил кондуктор.