Пятидесятишестилетний Алекс в чёрном облипающем комбинезоне играл мышцами, крутил сальто и, между прочим, встретил Кима подчёркнуто агрессивно; это был своего рода ритуал. Одним из самых крупных подпространств тренажерки был «колизей», место для схваток и поединков всех степеней сложности – начиная от простой борьбы на ковре и заканчивая боем на инерционных «волчках», на узкой перекладине, над голографической пропастью. А почему нет, подумал Ким. Здоровая злость тонизирует… К тому же, я легко его сделаю, хоть он и на шесть лет младше.
Весили они примерно одинаково. Разница в росте не была существенна. Оба были упрямы, но Алекс, пожалуй, имел куда больший запас свирепости. Киму не удавалось довести до конца ни одного приёма: реакцией Алекс был подобен змее.
– У меня сегодня день рожденья, – сказал Алекс, в очередной раз уходя из-под атаки.
– Что?!
Ким на секунду потерял бдительность. Захват; к счастью, Алексу не удалось провести приём чисто.
– А… какое сегодня число?
– Какое число, какой день, какой месяц… для тебя нет разницы, потому что Виталька все эти недели моргает. Ты спрашиваешь Пандема, что он делает – а он моргает, вот уже целый месяц… Ап!
Ким уклонился. Стряхнул с себя Алекса, но и сам упал; ковёр был синтетический, чёрный, как космос.
– А что же ты молчал? – спросил Ким у ковра.
– А я и говорю… Это условности, ты не заметил? Когда дети хотят устроить себе праздник – они не ждут даты, они зовут друзей на какой-нибудь день клопа, или день первого одуванчика, или что-то в этом роде… А через месяц зовут уже других друзей, таких же хороших, на день первой синицы, например…
– Хватить трепаться, – Кимова здоровая злость куда-то ушла. Осталось одно раздражение.
– Время не имеет значения, – тихо сказал его вечный оппонент. – Жизнь бесконечна… так кажется. Ты знаешь, у меня новая работа.
– Почему же ты…
– Я координатор. Человеческий диспетчер. Маленький узелок во всепланетной координационной сетке… Ким.
– Да?
– Ты ведь уже понял, что именно готовит Пандем?