Со временем его характер немного выправился: оставаясь упрямым, самоуверенным и жёлчным, Сашкин муж тем не менее обтесался и повзрослел. Их с Кимом отношения, прежде не особенно тёплые, теперь сделались если не родственными, то по крайней мере товарищескими.
– О-о! Sister-in-law! O-o! My dear brother! Привет, красавцы! Ма-ама, они явились уже! Ариночка, я бы сказала, что ты прекрасно выглядишь, но боюсь, ты сочтёшь это пошлым комплиментом, поэтому я промолчу, несмотря на то, что ты выглядишь потрясающе… Жрать у нас особенно нечего, вы же не есть сюда пришли, а поздравлять именинниц и веселиться… Арина, есть безалкогольное шампанское. Алекс, забери со стола эту селёдку, весь дом провонял, как затонувший сейнер… Нет, Ким подарки спрячь пока, подарки – за столом… Шурка, не вертись под ногами. Папа, забери Шурку, ну я прошу, дай ему какую-нибудь железяку раскрутить… Например, приёмник старый…
На втором курсе журфака Александра родила сына – без отрыва от учёбы. Младенца назвали, не долго думая, Александром; побывавший в рюкзаке-«кенгурушнике» на многих зачётах и даже лекциях, Шурка получился какой-то ненормально умный – уже в пять лет его отдали в школу для особо одарённых детей, и он блистал там, решая уравнения. Правда, с виду в Сашкином сыне никак нельзя было заподозрить «головастика» – здоровенный и краснощёкий, он уродился характером в мать, а значит, был шумный, не очень аккуратный и чрезвычайно шкодный.
– Привет, дядь Ким! Привет, теть Арина! Этот – младенец – ещё не родился? А вы мне – это – его покажете, когда он?..
– Ну конечно, тебе – первому… Держи, – Арина сунула Шурке в руки керамический домик-подсвечник.
– Спаси-ибо! Какой ка-айф!
У Шурки была одна очень милая черта – он искренне радовался любому подарку вне зависимости от его цены и ценности.
– Поздравьте Лерку, – строго сказала Александра. – Она на кухне.
Ким взял второй букет цветов и по узкому, памятному с детства коридору прошёл на кухню. От плиты обернулась точная копия Александры – такая же черноволосая, с высокими скулами, с насмешливыми чёрными глазами женщина двадцати четырёх – нет, уже двадцати пяти – лет от роду.
Валерия жила с родителями. Ни мужа, ни детей у неё не было.
* * *
«Пандем?»
«Да?»
Сашка обожала шумные праздники. Семейство сидело за большим столом – Александра с мужем и сыном, Лерка, Ким, Арина, родители и четыре Сашкиных подруги с двумя мужьями. Комната, не рассчитанная на такое количество народа, казалась раздувшейся, как переполненный чемодан.
«Пандем?»
«Не шевели губами. Зачем?»
Ким плотнее сжал губы и наклонился над тарелкой. Ему казалось, что он делает что-то запретное. Что в беззаботное общество родичей он принёс мину, или опасную болезнь, или плохую новость.