– Извините, товарищи… – Татьяна обошла стол, вышла к нему в приемную, притворив за собой дверь. – Что случилось?
– Ничего, – тихо ответил Пустынник. – Просто мне показалось, что если я не увижу тебя сейчас, в эту минуту, то умру на месте.
– Дурачок ты, Толя. – Она погладила мага по голове, поцеловала. – Никуда я от тебя не денусь.
– Скажи это еще раз.
– Я никуда от тебя не денусь, мой любимый чародей. Теперь ты успокоился?
– Не знаю. – Колдун внимательно поглядел ей в глаза. – Слушай, а ты можешь выполнить одну мою очень глупую просьбу?
– Какую?
– Ты можешь на протяжении трех минут говорить о карандаше?
– Могу, – рассмеялась Таня. – А зачем?
– Попробуй.
– Ну, – потерла нос женщина. – Карандаш, он сделан из дерева и грифеля. Бывает окрашен в разные цвета. Им пишут по бумаге. Белой бумаге с буковками. Я сегодня этих бумажек написала не меньше десятка. И карандашом, и ручкой. Это та, которая с чернилами. Они бывают гусиные, шариковые, перьевые. Мне на юбилей работы с золотым пером подарили…
Пустынник остановил ее, положив палец на губы.
– Что? – удивилась Таня.
– Ничего. Я очень тебя люблю.
– Я тебя тоже.
– Я афишу спектакля одного встретил. «Хрустальный зверинец». Я его только на английском языке видел. Сходим сегодня?
– Конечно. А теперь извини, меня ждут.
– Разумеется, иди… – отпустил он Таню. Сам отошел к окну, прижался лбом к стеклу. – Проклятие! Эта русская земля словно пропитана каким-то ядом. Еще немного, и я начну говорить о совести…
Он резко оттолкнулся, вышел из приемной и, небрежно насвистывая, побежал по ступеням вниз.
Санкт-Петербург, улица Большая Морская, фитнес-клуб «Сильфиджа».
17 ноября 1995 года. 11:30
Лена заглянула в комнату, окинула ее тревожным взглядом:
– Леша, ты где? Леша! – Однако тут до ее слуха донесся слух льющейся воды, и девушка с облегчением повернула к ванной, приоткрыла дверь и торопливо скользнула внутрь, не давая брызгам наплескаться в комнату. – Леша, ты чего?
– Чего-чего? – огрызнулся тот, подставляя лицо струям горячего душа.
– Ты чего убежал?
– А что, еще кого зарезать надо?
– Ты никого не зарезал, – покачала она головой. – Ты победил в честной схватке. Или ты, или он.
– А оно было нужно? – развернулся Дикулин. – Зачем убивать? Почему обязательно кого-то нужно убивать?! Что он вам сделал, ваш эмир? Надоел, наскучил? Значит, сразу на мясо?
– Потому, что ты стал моим избранником, Алексей. И должен был занять место эмира.
– А убивать? Убивать его зачем? Почему просто не отпустить, не прогнать, не уволить? На этой земле, что, мало места? Почему обязательно надо убивать?