«Через два часа вернется из школы Костик, — с тоскою покосился пес на висевшие в зале часы. — Наверное, он скучает. Как и я…»
Каждый раз, закончив набор номера, пальчик Ирины замирал над зеленой кнопкой и… нервно перемещался к соседней «с», после чего с экрана исчезали все цифры.
«Надеюсь, он больше не терял своих ключей, — подумал Пьер и тряхнул головой — душу кольнуло какое-то странное предчувствие, нехорошая и пока необъяснимая сознанием догадка. — А вдруг он сегодня вообще не пошел в школу?.. Катя по заведенному правилу утром высадила его у школьного двора и поехала дальше — в студию. А Костя, так же сильно переживая нашу разлуку, запросто может отправиться на поиски…»
Ирина бросила телефон на диван, горестно вздохнула.
«Ключи… Потерянные ключи… Почему они оказались за вешалкой? И почему от них за версту несло пластилином? — все сильнее нервничал пес. — Думай, бывший литератор, думай! Ты же специализировался на детективах. И сотрудничал не с какой-нибудь шарашкиной конторой, а издавался приличными тиражами в огромном и престижном «Эксмо»! Думай!!»
Глаза девушки стали влажными. Кажется, она намеревалась разреветься. Пьер поднялся, подошел, положил голову ей на колени. Та погладила его шею, и тут же первая слезинка оставила влажную дорожку на щеке…
«Ну вот!.. Началось. И здесь трагедия! Знаешь, что я сказал бы, имея схожие по строению голосовые связки? — чертыхнулся он про себя и посмотрел на Ирину выразительным взглядом. — Достающих нахалок мужчины не любят, но и гордость должна блюсти границу. В человеке всего должно быть понемногу. Как в «Оливье»: переборщишь с картошкой, пикулями или каперсами — пиши пропало. Не салат, а закуска… Хотя с телячьим языком переборщить, на мой взгляд, невозможно. В общем, звони! — кивнул он и носом подтолкнул поближе к ее руке телефон.
Ирина подняла на пса недоуменный взгляд…
«Господи, какая же непонятливая! Написать тебе, что ли? Двумя лапами… Сейчас всяк горазд после пятнадцати когтями кнопки плющить. И пары мыслишек незримой нитью не свяжет; и трех словечек в гладенькую строчку не уложит, а туда же — писатель!.. Давай-давай — звони! Я пока платок принесу…»
— Ты считаешь, я должна сделать шаг к примирению первой?.. — наконец-то, догадалась она.
Тот аккуратно зацепил передними зубами лежавший на краю стола платочек, подал его девушке: «Один разок можно. Это я как истинный кобель говорю. Звони. И все в твоей жизни наладится!»
И, ведомый необъяснимым беспокойством, направился к двери. У порога остановился, оглянулся…
Схватив телефон, она смотрела вслед Цезарю.