«Странно… И откуда берутся такие уроды? Не смогли выправить годы, проведенные под пулями, под обстрелами. Даже там, в Чечне – перед друзьями и подчиненными не смог сдержаться, натворил подлостей – насиловал, издевался над беззащитными девчонками. А после хладнокровно убил… Вот из-за таких сволочей нас там и ненавидят. Ублюдок! Но, похоже, это у него надолго. Навсегда…»
– Извини, приятель, но мне придется написать обстоятельный рапорт о твоем визите и подозрительном характере травмы, – внезапно отвлек голос доктора. – Вставай. Осторожно, не делай резких движений.
– Мне-то что – пишите, – равнодушно отвечал курсант, свешивая ноги с кушетки. – Где можно сполоснуться?
– Идем, провожу. Только аккуратнее – шов не намочи.
– Не вопрос…
* * *
После проверки личного состава ответственный инструктор докладывал о готовности к отбою дежурному по учебному Центру, передавал полномочия старшине группы, запирал снаружи небольшую казарму, похожую на одноэтажный финский домик и до утра удалялся восвояси.
Внутри казарма была разделена на небольшие отсеки, в каждом из которых умещалось по три кровати, три тумбочки и три узких встроенных в стены шкафа для одежды. В конце общего коридора располагались душевые, туалет, крохотная бытовая комната и класс самоподготовки. И все же здешние спартанские условия были несравнимо лучше условий содержания на гауптвахте или в следственном изоляторе. Приходилось только сожалеть о том, что в казарме курсанты появлялись лишь после ужина – для ночного отдыха.
Оська с Дороховым поселились, конечно же, рядом; а третьим, по соседству поселился молчаливый здоровяк из Сибири – бывший омоновец, основательно искалечивший по пьяни какого-то чиновника…
Сегодня Сашке приходилось поторапливаться – завтра друг выписывался из санчасти, а задуманное дельце следовало обстряпать в его отсутствие. Подозрения в первую очередь могли пасть на друга и тогда… Впрочем, замысел Оськи исключал подобный исход событий.
До сего дня все складывалось удачно: испугавшись последствий подлой выходки, Жиндарь примолк, затаился – был тише воды, ниже травы. Видимо, опасался откровений пострадавшего и ждал расправы от начальства. Остальные курсанты, зная о причине конфликта, почти перестали общаться с виновником происшествия. Руководство Центра, невзирая на партизанское молчание Дорохова, похоже, тоже о чем-то догадывалось, однако, не имея ни одного факта против Жиндаря, пока молчало…
Еще вчера перед отбоем Осишвили вышел покурить на улицу и долго прогуливался под светившимися окнами казармы. Выкурив подряд три сигареты, внимательно осмотрел привинченные к проемам решетки и сделал то, без чего затея была бы обречена на неудачу.