— Я нарушил чьи-то владения? — спросил Денис, проследив за его взглядом. — Поверь, брат, не хотел. С телкой свидание назначил…
— Это которая? — ехидно поинтересовался третий. — Не та, что сейчас в кафе с черной мордой треплется?
— Не знаю, о ком вы, — пожал Денис плечами, на ходу соображая, что конкретно у этих ребят на уме.
— Хорош по ушам нам здесь катать! — угрожающе начал снова первый, словно у них заранее существовала договоренность об очередности в прениях. — Пять минут тебе на то, чтобы свалить отсюда и никогда больше здесь не появляться! Понял?
— А если нет, то что? — решил он немного обнаглеть.
Ребята переглянулись и начали потихоньку брать его в кольцо. Но Иван Алексеевич когда-то не зря охарактеризовал Дениса непростым парнем. Ориентироваться в подобной ситуации он умел, и поэтому, когда кулак одного из парней просвистел у него над ухом, он уже был готов к нападению…
Через несколько минут он с ними управился. Уложив ребят рядком, в той же последовательности, в какой они имели честь разговаривать, Денис, шумно дыша и потирая ноющие кулаки, процедил:
— Я не знаю, кто вы, кто за вами стоит, но хочу предупредить — вы нехорошее дело затеяли, ребята. Думаю, еще свидимся…
Он поочередно пнул каждого из них и легкой трусцой побежал в сторону стоянки. Один из потерпевших приподнял голову и хрипло бросил ему в спину:
— Сруби дуб себе сразу, чтобы просох как следует, хотя вряд ли успеет… И бабе своей тоже…
Резко тормознув, с намерением вернуться, Денис тут же передумал, увидев, как по дороге медленно движется старенький «Москвич».
— Какого черта ты так долго? — набросилась на него Алька, едва он уселся на переднее сиденье. — Я успела всем глаза намозолить, пока ждала тебя. Теперь наверняка всем станет известно, что мы с тобой тут что-то вынюхивали!
Пропустив ее истерический выпад мимо ушей, Денис спросил:
— Слушай, а те северные ворота давно существуют?
— Какие ворота? О чем ты? — не поняла она сразу.
Он сел к ней вполоборота и принялся рассказывать о сделанном только что открытии. Судя по широко раскрытым глазам и откровенном недоумении, Алька ничего о дополнительном выезде с комбината не слышала. Хотя верить ей особых оснований нет…
— Ребята не напрасно занервничали, увидев меня прогуливающимся вокруг. Так занервничали, что днем открыли ворота.
Алька молча реагировала на его рассуждения и вела машину, погруженная в себя.
— Эй, — он протянул руку и осторожно дотронулся до ее щеки. — О чем задумалась?
— Слушай, — Алька притормозила на обочине. — Давай-ка поразмыслим с тобой как следует. Кое-что мне рассказал Ваган, кое-что мне удалось вспомнить, так, ничего не значащие детали, но в общей картине они тоже могут иметь значение.