— Ну как же! — Она начала поднимать с пола разбросанную в беспорядке одежду, попутно приговаривая: — Мы с тобой партнеры, к тому же довольно близкие, а я почти ничего о тебе не знаю…
— Нет… Не женат, — перебил ее Денис. — Один раз чуть было не собрался, да вовремя застал ее с одним из своих дружков.
— Избил?
— Кого?
— Ну… Жену свою несостоявшуюся.
— Очень надо! Ты что делаешь?
Алька вертела в руках обрывки кружев, бывших когда-то ее трусиками, и все никак не могла сообразить, как можно так изловчиться, чтобы одной рукой превратить сие французское творение в жалкие лохмотья.
— Варвар! — укоризненно заявила она и швырнула ему в лицо клочки ткани. — Дикий варвар!
— А тебе все нежные да обходительные попадались? Или Сереженька стал твоим первым мужчиной?
В словах его было столько яда, что Алька не удержалась и воскликнула:
— Ты что, ревнуешь? О боже мой! Как я сразу не догадалась! Ты, часом, не влюбился в меня?
— Обойдешься, — усмехнулся Денис и, чтобы она поубавила самонадеянности, цинично заметил: — Ты нужна мне лишь для дела, а потом разбежимся в разные стороны.
Он отвернулся к стене и сделал вид, что спит. Постояв немного в тишине и посверлив злым взглядом его затылок, Алька подавила вздох и вышла из комнаты. Хотелось ей того или нет, но слова Дениса ее задели. Не то чтобы уж очень сильно, однако внутри все же что-то неприятно царапнуло. Так, слегка. В другое время она на это и внимания бы не обратила, а сейчас…
Сейчас, когда она вошла в ванную и встала под душ, слезы вдруг хлынули из глаз, и от ее образа — сильной и уверенной в себе женщины — не осталось и следа. Опустившись на край ванны, она стала маленькой одинокой девочкой, которой вдруг отчаянно захотелось почувствовать себя защищенной…
Денис проснулся рано. Поведя сонными глазами по комнате, он приподнялся на локте и посмотрел на лежащую слева от него Алевтину. Та спала, старательно отгородившись от него одеялом. Пристально вглядевшись в ее расслабленные сном черты лица, он протяжно вздохнул и осторожно дотронулся кончиком пальца до ее щеки. Алька не шевельнулась, лишь слегка приоткрыла губы, словно силилась что-то сказать. Но он знал, что она ничего ему не скажет. Как не сказала вчера, когда вернулась из ванны. Он слышал, как она плакала там, слышал, как она долго всхлипывала, уже почти уснув, но не решился лезть с утешениями. Об истинной причине ее слез он мог только догадываться. И те догадки, которые сверлили его мозг, в то время как она вздрагивала от слез, лежа рядом, совсем не радовали его душу.
Он осторожно встал, тихонько оделся и, открыв входную дверь, вышел.