Он был более упрям, чем те, с кем ей когда-либо приходилось сталкиваться.
Оживленный и внимательный, Майкл стоял рядом с ней. Он тоже нервничал, но тщательно скрывал это.
Он поклялся, что между ними не будет ничего неподобающего, и держал свое слово, но их встречи и плотские взгляды, которые он бросал на Эмили, заставляли ее терять самоконтроль. Находиться рядом с графом было пыткой, и, как ни горестно, ее достоинство унижало то, что при малейшем поощрении с его стороны она готова была броситься ему в объятия и умолять, чтобы он поскорее совратил ее.
– Сколько им лет? – спросила Эмили, стремясь нарушить напряжение, возникающее между ними всякий раз, как только они с графом оставались наедине.
– Памеле шестнадцать, а Маргарет – девять.
– Когда вы в последний раз видели их?
– По-моему, никогда не видел, – сообщил граф.
– Тогда почему отец вверил их вам?
– Не имею ни малейшего представления, – откровенно признался граф.
Он отвел взгляд от кареты и сосредоточил все внимание на собеседнице, склонившись так, что их тела почти соприкасались. Посыпались искры; воздух раскалился и затрещал.
Эмили потонула в голубизне его глаз, но ей было неприятно, что ему так легко ошеломить ее. Каждый наблюдающий со стороны заключил бы, что они пребывают в страстных отношениях, а ей меньше всего хотелось, чтобы кто-то пришел к такому выводу. Повсюду находились слуги, и она отпрянула от него, но – прожженный ловелас, каким он слыл, – Майкл двинулся вместе с ней, так что возникшее возбуждение продолжалось. Эмили была убеждена, что граф понимает, как волнует и возбуждает ее, и получает огромное удовольствие от ее смятения.
– Признайтесь, вы согласились бы на такую сомнительную судьбу для своих детей, как иметь меня в качестве опекуна? – прошептал он.
– Ни за что на свете, вы, беззастенчивый волокита. – Он усмехнулся, затем спокойно добавил:
– Я рад, что вы здесь.
От того, как он смотрел на нее, Эмили была уверена, что он вспоминает их поцелуй и, вполне вероятно, раздумывает над тем, не стоит ли повторить его. Эта мысль привела ее в ужас. Неужели он отважится поцеловать ее на глазах у слуг? Это причудливое ожидание насмешило ее. Самонадеянно было думать, что она привлекает его, к тому же не следовало забывать, что граф слыл ненасытным распутником. Он преуспевал во флирте, и, что хуже всего, внимание, которое он оказывал ей, наверняка было притворным.
Девушка надулась, что вновь вызвало у него смех, а она повернулась в сторону кареты как раз в тот момент, когда девочки выходили из нее. Они направились в дом, и Эмили оценивающе оглядела их.