— Но откуда вы это узнали? — перебила я его.
— У милиции тоже есть свои маленькие секреты, — улыбнулся он. — Я же не спрашиваю вас, зачем вы оказались в четвертом купе.
Он деликатно промолчал обо всем остальном, и я была ему за это благодарна.
— Так вот, что касается дела. Нам стало известно, что из Таджикистана в Челябинск должен прийти автобус с кокаином. Это, к сожалению, не первый такой автобус, но впервые нам стало известно о нем заранее. Мы могли бы просто взять их с поличным и на этом успокоиться, но через некоторое время пришел бы новый автобус и новые наркокурьеры разъехались бы во все концы нашей все еще необъятной родины. Наркобизнес — огромная сеть, и на этот раз мы замахнулись на всю сеть в целом.
Ну, а что касается Александра Стороженко, то он давно у нас на примете, но ни разу не попадался на «крупняке», и мы его пока не трогали. А когда, по агентурным данным, узнали о его участии в деле, то дали ему доехать до Челябинска, получить товар…
— Так вот за чем он ходил! — ударила я себя по лбу.
— Да, причем ушел из вагона без сумки, а вернулся с сумкой. Вот что значит, ни разу не попадался — никакой осторожности!
— А ведь он действительно был без сумки! — ужаснулась я своему профессиональному промаху.
Борис Алексеевич дождался, когда я вспомню о нем, налил мне еще коньяку и продолжил:
— И мы не тронем его до самого Владивостока, поскольку нам очень важно, кому именно он везет этот кокаин на сотни тысяч.
— Но вы же рискуете…
— Мы ничем не рискуем, поскольку то, что вы видели у него в сумке, это всего-навсего мел, как я уже успел вам сообщить.
— Тот человек со сломанным носом? — уточнила я.
— Да, именно он подменил наркотики мелом, пока я защищал вашу честь в тамбуре, — улыбнулся он, — как вы уже успели догадаться. Поэтому мне очень важно, чтобы этот мел оставался на своем месте и чтобы Александр Стороженко завтра проснулся совершенно спокойным.
— А его сосед по купе? — спросила я.
— Толя? По-моему, славный парень, только водку пить любит, но не умеет. Теперь вам практически все известно, кроме деталей, но это пустяки.
— Давайте выпьем! — предложила я.
— С удовольствием, — улыбнулся Борис Алексеевич и в эту минуту так стал похож на Грома, что мне пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать «наваждение». — И я даже знаю — за что.
— За что же?
— За то, чтобы нам с вами больше не ссориться, потому что вы мне на самом деле очень понравились, Юлия Сергеевна, и все хорошие слова, которые я вам говорил, были совершенно искренними.
Мы выпили за это, и мне снова захотелось его поцеловать.