— Держи, — протянул мне пакет Николай, неожиданно появившийся из калитки. Глядя, как я убираю его в сумочку, он спросил: — Скажи, золотце, чем ты его так зацепила, что он тебе готов столько платить? Мне бы тоже небольшая прибавка к зарплате не помешала!..
— Держи карман шире, — рассмеялась я и пошла к себе. — Спасибо за помощь. Увидимся еще.
У себя в дачном домике я не выдержала и достала пакет с заданием от Грома из сумочки. Я прекрасно понимала, что ничего сейчас прочесть не смогу, но все равно раскрыла его и внимательно осмотрела.
Метки все были на месте, значит, пакет никто не трогал. Деньги в этот раз Гром передал долларовыми купюрами. Там была ровно тысяча сотенными банкнотами. Пачечка получилась смехотворно тонкой, но вот чистых листов было более чем достаточно. Выходит, готовиться мне придется обстоятельно.
Уже заворачивая деньги обратно в пакет, я вдруг подумала: «Это чем же Гром Колю смог привязать, что тот и не пытается вскрыть пакет, забрать эту тысячу и скрыться в неизвестном направлении?» Ответа у меня не было. Его мог бы дать Николай, но спрашивать у него я не стану. Надеюсь, понятно почему?..
Суббота и воскресенье прошли не так спокойно, как я предполагала. Дело в том, что информация, которую прислал для меня Гром, оказалась довольно большой и быстро справиться с расшифровкой материала не удалось. Мало того, что мне пришлось сначала проявить листки, так еще вся информация была в цифровом коде. Я ввела ее в компьютер и ждала, пока он ее расшифрует.
Вся эта канитель закончилась поздно вечером в субботу, и я, поужинав салатом по-косовски, села изучать материал. Салат этот приготовить нетрудно, тем более что ничего особенного в него не требуется — отварные свекла, грибы и рыба, лук, чеснок, масло и уксус. Все это по вкусу посолить и добавить чуть-чуть сахара. Этот рецепт я узнала в Югославии. Делается салат за считанные минуты, а мне другого и не требовалось.
Грома интересовало совместное российско-германское предприятие «Gediehen». Точнее, не оно само, а его руководитель Карл Ридле. Он был гражданином Германии, но постоянно проживал в России. Ридле было сорок семь лет («Почти ровесник Грома!» — почему-то подумала я). Репатриировался в Германию в 1990 году. До этого жил в Тарасове. Куда и вернулся, чтобы организовать собственную фирму в 1996 году. Гром подозревал Ридле в шпионаже на германский бундесвер.
Информации о Ридле было много. В документах, что прислал мне Гром, было все: список родных и друзей Ридле, его адрес (тарасовский и в Германии), его привычки и все такое. Не было только одного — ни одного намека на его предполагаемую шпионскую деятельность.