— А почему вы уволились? — неожиданно проявил интерес к моей биографии Горшенин.
Не похоже было, что он задал вопрос только для того, чтобы поддержать беседу. Голос его звучал вежливо и спокойно, я бы даже сказала, слишком спокойно, но глаза разглядывали меня с жадным вниманием. Кажется, он наконец-то заинтересовался моей персоной.
— В двух словах и не скажешь. Если коротко, то сама из армии я не уходила. Меня, скажем так, «ушли». Ну вы знаете, как это бывает.
— Бывает по-разному, — уклончиво произнес Горшенин. — А как вы вообще в армию попали?
— Отчим пристроил, сразу после училища. Чтобы под ногами не путалась. Большое спасибо. — Я вернула ручку, спрятала блокнот и закинула сумку на плечо. — Пойду пока по городу пройдусь и осмотрюсь. Может, чего насчет работы разузнаю… Жаль, что сейчас позаниматься не получилось…
— Погодите-ка, — прервал мой словесный понос Горшенин. — Так вы что же, без работы сейчас?
— Да я только вчера приехала, — невесело улыбнулась я.
— О! — воскликнул снова Горшенин. — И сразу в спортзал!
— А чего без дела болтаться?
Кажется, чем-то я его задела. Похоже, Горшенина заинтересовала именно моя специальность.
— Идемте. — Горшенин решительно повернулся и захромал по коридору. — Если хотите позаниматься именно сейчас, то попробуем это устроить.
— А нас пустят? — засомневалась я.
Горшенин усмехнулся:
— Пустят. У меня тут знакомый сейчас тренировку ведет.
Мы прошли через пустую раздевалку и оказались у входа в спортивный зал. Мальчишки и девчонки восьми-одиннадцати лет старательно выполняли каратешные ката. Слышалось сопение, шлепки трех десятков босых ног по татами и зычный голос тренера:
— Ичи! Ни! Корольков! Какая стойка? Са-а-ан! Медленно здесь, медленно! Корольков, повнимательнее, счет слушай! Аня, жестче! Что это за руки? Разве это руки? Еще раз с самого начала! Ичи!
Самого тренера из глубины раздевалки видно не было.
— Стро-огий, — многозначительно тряхнул тростью Горшенин, заметив, что я с любопытством прислушиваюсь к происходящему в зале. — Посидите минутку, я сейчас. А вы, кстати, где службу проходили?
— Последние полтора года под Читой, — заученно пробормотала я.
— О! — произнес сакраментальное восклицание Горшенин и прошел в зал.
Я бросила сумку на деревянную, покрытую темным лаком скамью, а сама принялась прохаживаться взад и вперед, неожиданно ощутив острое желание присоединиться к этим девчонкам и мальчишкам на татами.
Счет между тем прекратился.
— Перерыв! — объявил тренер. — Всем — физо. Коля, командуй.
— Упор лежа! Встали на кулаки! — Тонкий мальчишеский голос умело имитировал интонации тренера. — Тридцать отжиманий: десять на кулаках, десять на пальцах, десять… так.