Я на эту удочку уже не попадалась и продолжала читать очередной детектив, поэтому смысл ее слов не сразу дошел до меня.
Слова ее я никак не могла принять на свой счет.
— Так что прикажете мужу передать? — давясь от смеха, в третий раз спросила санитарка.
Видимо, лицо у меня в этот момент было смешное.
Подруги наперебой предлагали варианты ответа, заразившись от Томуси патологическим остроумием:
— Скажи, пусть уматывает, откуда пришел.
— И цветы эти ты ему в морду швырни.
— Надо же, две недели не заявлялся, а тут пришел.
— Видимо, надоел он молодке-то — так сразу о жене вспомнил.
— Правильно, Юлька, и до тела его минимум два года не допускай. Пусть подлец помучается.
— Ой, девки, да она же позабыла, что замужем, видишь, как лобик хмурит, пытается вспомнить, как он выглядит.
— Имя запамятовала…
— Швы от смеха разойдутся, — наконец нарушила я обет молчания, пытаясь успокоить не в меру разрезвившихся девиц.
Но слова эти привели к прямо противоположному результату — их смех теперь напоминал истерику, и кое-кто уже сползал с кровати, держась за ту или иную часть тела. У кого что болело.
С выздоравливающими такое случается.
Я попала в глупейшую ситуацию.
У меня в Москве было не так уж много знакомых, тем более таких, которым пришло бы в голову представляться моим мужем. Хотя и это уже вполне достаточный повод для недоумения.
Но ведь и соседки были осведомлены о моем семейном положении. Именно это и вызвало у них такую бурную реакцию.
К их незамужней подруге, откуда ни возьмись, заявляется супруг, а она при этом еще строит уморительные гримасы. Было от чего кататься по полу.
В результате я выскочила из палаты с лицом, искаженным ненавистью к неведомому шутнику.
— Сейчас тебе не поздоровится, — зловещим шепотом бормотала я себе под нос по пути к «нумерам». Так местные острословы прозвали комнату свиданий.
Но уже через мгновенье и думать забыла о своих угрозах.
— Но почему «муж»? — вместо приветствия воскликнула я, увидев своего посетителя.
Идя сюда, я мысленно перебирала в голове всех своих московских знакомых, но мне и в голову не могло прийти, кого я встречу на самом деле.
Многие годы это был самый главный человек в моей жизни. Человек, которого я грешным делом возвела в кумиры и считала образцом для подражания…
Короче — это был Гром.
С букетом роз, в элегантном сером костюме, он был неотразим, и несколько пар женских глаз уже облюбовали его в качестве объекта пристального внимания.
— А кем я, по-твоему, должен был представиться? — спросил он с едва заметной улыбкой, из чего я сделала вывод, что командир пребывал в замечательном настроении.