— Держись.
— Постараюсь.
Мы помолчали немного, а потом заговорили о самом главном.
— Ну, что там в заповеднике? — спросила я.
И Гром, не торопясь и очень подробно, рассказал мне все последние новости из Башкирии. Их оказалось достаточно, чтобы рассказ продолжался более часа.
* * *
Замечательная вещь — компьютер. А то, что в нем хранится бездна информации — его главное достоинство.
У меня сердце кровью обливается от того, что большая часть владельцев персоналок практически не использует его грандиозных возможностей.
Когда я вижу в каком-нибудь «офисе» смазливую девицу, раскладывающую на компьютере пасьянс, мне хочется купить ей колоду карт и запретить подходить к этому чуду техники всю оставшуюся жизнь.
Хозяева лаборатории не раскладывали пасьянсов. Они на компьютерах работали. И скрупулезно заносили в их память результаты всех своих экспериментов. Но если бы они знали, кто будет первым читателем этих отчетов, они наверняка предпочли бы ограничиться пасьянсами.
Компьютеры во время пожара, конечно, пришли в полную негодность, но вся информация на них сохранилась. То есть для кого-то это и представляло бы серьезную проблему, но только не для громовских специалистов.
На этот раз они превзошли сами себя и лишний раз доказали, что «рукописи не горят». Тем более компьютерные диски.
Некоторые файлы были засекречены. Но настолько наивным способом, что это даже умилило наших «профи», привыкших к куда более серьезным задачам. Да это и неудивительно. Ведь среди персонала лаборатории не было ни одного программиста. А надежно засекретить информацию иной раз значительно труднее, чем «взломать» ее, и дилетанту это не по силам. Особенно если против него работают «громовские мальчики».
Гром располагал теперь всей информацией о деятельности секретной лаборатории за последние два года, то есть практически за все время ее существования.
Я слушала его почти не перебивая, лишь изредка задавая вопросы, и каждый раз получала на них исчерпывающие ответы.
В этой истории не осталось ни одного белого пятна, а такое случается нечасто. Поэтому Гром и испытывал чувство глубокого удовлетворения.
Некоторые мои догадки получили теперь документальное подтверждение. Но большая часть информации была для меня абсолютно новой.
Лаборатория в нынешнем виде существовала чуть больше двух лет. Хотя начал свои бесчеловечные эксперименты бывший главный врач санатория значительно раньше.
Высокий статус санатория и близкое знакомство с сильными мира сего гарантировали ему свободу действий и полную бесконтрольность.
Во времена перестройки, воспользовавшись неразберихой тех лет, он умудрился зарегистрировать бывший санаторий чуть ли не в качестве кооператива или малого предприятия.