Вот они и ходят семьями смотреть на проклятую квартиру и учредили уже свой наивный культ книги. В благодарность за то, что их (и именно москвичей) присоединили к Высокой Истории: к Риму, Иудее, легионерам, к Пилату в алом плаще, к распятию и Христу. Очень очень лестно.
Самая удачная книга Булгакова без сомнения - это "Белая Гвардия". В "Гвардии" звучит такая гармоничная, слаженная уютная мелодия, как в каком-нибудь "Тарасе Бульбе" Гоголя. Мелодия простая, но трудно её найти. Для писателя обыкновенно это большая удача, если находит. Убедительна такая мелодия. И потому убедительна "Белая Гвардия".
"Собачье сердце" - достаточно гнусный антипролетарский памфлет. В известном смысле эта вещь может быть сравнима с антисемитскими памфлетами Селина, но только это антипролетарский памфлет. Элементы советского быта здесь предстают без примеси истории и фантастика, не как в "Мастере и Маргарите". Это "Золотой теленок" и "Двенадцать стульев", но совсем уж злобные. Результат: несправедливая позиция. Недаром "Шариковым" клеймит и шпыняет интеллигенция своих противников: Шариковым был для них Анпилов, например. Хотя сама интеллигенция может быть не менее противна, чем пролетариат.
Результат общей деятельности Булгакова-литератора неутешительный: это большой кусок мяса искусства - "Белая Гвардия", и несколько жирных и жилистых довесков к нему. И тут никакие памятники по Москве не помогут. Также как и количество поклонников-обывателей.
Редкий в послевоенное время правый Герой. Он мог бы служить панданом левому революционеру Че Геваре, если бы кто-то догадался классифицировать героев и расставлять их порядке.
Самый не японский из японских писателей, как называли его коллеги писатели японцы, он парадоксальным образом явил миру аутентичный самурайский дух, совершив двойное "сепукку" (более сложная форма харакири) в штабе сил Самообороны Японии в ноябре 1970 года.
Обычно его историю рассказывают (в том числе и он сам) в банальном контексте. Жил хлипки мальчик - гадкий утенок. Однажды он решил стать сильным... Скорее жил мальчик со стальной волей. Осмотрев себя однажды, он решил, что ему не хватает брони мышц. И с маниакальным упорством стал наращивать эти мышцы. Есть фотография молодого писателя: он с коротким ежикам, в узких брюках и черном пиджаке стоит у афиши кинофильма, которого он режиссер. Выглядит свежо и юно, и если бы не косые глазки и скулы, вполне сошел бы за американского рокера конца 50-х начала 60-х.
Он не попал на фронт, из-за слабого здоровья, а скорее всего, по протекции, его дед был важным чиновником. Ему было бы 19 в 1945, он вполне годился бы в пилоты-камикадзе. Камикадзе несли на головных повязках изречение из священной самурайской книги "Хагакурэ": "Путь самурая есть смерть". Впоследствии Мишима напишет комментарии к "Хагакурэ", книге японского самурая Йоши Ямомото, а "Путь самурая есть смерть" - станет жизненным кредо Мишимы. Этот путь приведет его в конце концов к желаемой им смерти. Странной, изуверской, ранней и героической. Возможно, это долг, замороженный на четверть века и отданный им Японии в 1970? Возможно, он получил отсрочку, но долг нужно было отдавать.