– Убьют? – Подъесаул выгнул бровь, как бы невзначай поигрывая пальчиком кистью темляка верной шашки.
– Хуже…
– Таки сама помрёт от аллергии?
– О, не будь столь жестока, девица Файнзильберминц! – взвыл наркозависимый философ. – Разве ты не видишь мои муки? Зачем увеличивать их, вызывая в моём сознании ещё более страшные и дикие фантазии?! Как говорил преподобный отшельник Пинь Шу, прославившийся мудрыми советами в одно слово: «Жди!» Ждите же, я иду один за единственной звездой моего сердца…
Иван и Рахиль переглянулись. В принципе никаких таких уж нот протеста с их стороны не было, да и быть не могло. Будучи по определению натурами романтичными (возможно, это единственное, что их объединяло), оба прекрасно понимали, как важно дать возможность влюблённому мужчине самому, своими руками вырвать любимую из пасти Зла.
Как не менее важно и для самой любимой быть спасённой тем самым печальным рыцарем без страха и упрёка (с косяком и вечной улыбкой), ибо Нюниэль, как помнится, жарко любила его неугасающей платонической любовью. То есть истово, страстно, преданно, издалека, без поцелуев и руками не трогать! Думаю, каждый из нас, мужчин, проходил через такое, но Миллавеллор-то этим ещё и наслаждался!
Казак выпрямил спину и козырнул. Рахиль тоже расправила плечики, сделала серьёзное лицо, а потом неожиданно обняла тощего соискателя принцесс за шею и, подпрыгнув, неуклюже чмокнула в щёку. Мрачно потрогала губы, явно сетуя на эльфийскую небритость, но всё равно пожелала удачи…
– Таки скока мы будем ждать его, как две паиньки? – уточнила иудейская скромница, как только вечный соискатель скрылся в лесной чаше.
– Ни одной минуты, – жарко выдохнул догадливый подъесаул, распахивая руки на предмет пылких объятий.
– Где я вам шо разрешила? – нежно мурлыкнула Рахиль, твёрдо решив взять свой грех не мытьём, так катаньем.
– Мы не две паиньки, и я сейчас тебя поцелую!..
– Ой, мама, шо вы такое говорите… – едва дыша от счастья, пропела иудейская хитрюга, удовлетворённо запрокидывая голову и прикрывая глаза, призывно сложив губки бантиком.
Рыжие усы смешно щекотнули ей нос и… и…
Открывать глаза бедной еврейке уже не хотелось, а судя по тому, как окаменели руки бывшего филолога, легко обнимавшие её за талию, она мигом вспомнила недобрым словом маленького пушного зверька из далёкой Сибири, обладающего удивительной способностью подкрадываться незаметно. В отчаянии она попыталась сама дотянуться до горячих казачьих губ, но подъесаул молча выпрямился и крепко прижал её голову к своей груди…
– Ваня, шо оно там? – сквозь зубы матюгнулась «коленка израилева». – Тока не говорите мне, что из кустов уже вышли остроухие негрит… пардон, афроэльфы в костюмах рэпнутых ролевиков и в нашу сторону целят чёрные стрелы, потому как им иначе нельзя, у них традиция…