— Снайпер стрелял через окно. Пуля легко поранила Дмитрия Ивановича. Вот и все, — пояснила я.
— Уж не подозревает ли Дмитрий Иванович нас? — спросила женщина. Ее губы сжались в узкую полоску, а глаза сузились.
— Почему вы так решили? — пожала плечами я.
— Да по тому, как он к нам относится, — зло бросила мать Василия.
— Вы про наследство, что ли? — беззаботно спросила я, делая вид, что разговор меня вообще мало интересует.
— Да, про наследство. Ведь это уму непостижимо, — запальчиво заговорила женщина, стискивая в руке окровавленный платок. — Вам бы понравилось, если бы ваш отец завещал все музею?
Слова про отца полоснули мне по сердцу, однако я, отогнав ненужные мысли, спросила:
— А откуда вы знаете про завещание?
Глаза женщины так и забегали.
— Я, это… так муж рассказал.
— В общем, вы все это давно знаете, — не дала ей расслабиться.
— Ну да, знаем, — растерянно пробормотала мать Василия.
— И дочь Дмитрия Ивановича, Надежда, тоже знает? — напирала я.
— Да. Она так расстроилась, когда ей Васька проболтался, — ответила женщина.
— Дмитрий Иванович подозревает в покушении кого-то из родственников, так он и милиции сказал, — призналась я.
— Да что он, одурел! — воскликнула мать Василия — зачем нам это?
— Не знаю, — буркнула я, — может, из мести. Милиция разбираться не будет. У них есть подозреваемый, его они и посадят. Думаю, они нацелились на вашего мужа, а уж если они захотят, он во всем сознается, еще и чистосердечное признание напишет. Знаю я их методы.
— Да вы что! — воскликнула женщина, отшатнувшись. — Да почему он виноват? Да Борис никогда бы не поднял руку на своего отца. Что вы! Он давно говорил, что Дмитрий Иванович не в своем уме и ему надо лечиться.
— Думаете, вашему мужу удастся упечь отца в дурдом? — невинно спросила я.
— Почему упечь? — возмутилась мать Василия. — Борис хочет помочь отцу, пока он чего не натворил.
Мы свернули в переулок между частными домами, и такси притормозило перед добротным кирпичным домом на четыре окна, у ворот которого стояла милицейская «шестерка». Я усердствовала, помогая матери вытащить невменяемого сына из такси, тайно надясь проникнуть в дом Бориса и разведать там все. Но только мы общими усилиями выволокли Васю из машины, как из калитки вышел Борис собственной персоной. Он был очень похож на своего брата, только еще шире в плечах и грузнее. Борис решительно направился к нам с каменным лицом.
— Спасибо за помощь, дальше мы сами, — сухо бросил он, и отобрав у меня Василия, потащил его в дом, спросив на ходу у жены, кто я такая.
— Это телохранительница отца, — сказала женщина, опасливо оглянувшись на меня. Борис тоже обернулся, посмотрел подозрительно, но ничего не сказал.