— Эй, вали отсюда, шмара, — тихо бросил мне лысый со шрамом. Второй, маленького роста, седой, стриженный «под ежик», просипел лысому:
— Да ладно, Герыч, пусть поправится девка, что с этого сделается. Глянь, как мается с похмелюги.
— А ты че, Мишаня, встреваешь? — зло спросил лысый со шрамом. — Я, кажись, у тебя совета не спрашивал.
— Мальчики, не ссорьтесь, — сказала я, намазывая губы помадой и глядясь в треснутое зеркало пустой пудреницы.
— Ты че сказала? — угрожающе спросил Герыч. — Я, по-моему, велел тебе катиться, — прорычал он.
Я прильнула к сидевшему ближе Мишане.
— Слушай, че твой друг на меня бочку катит? Я ж вам ничего плохого не сделала.
Мишаня, польщенный моим вниманием к его персоне, весь выпятился.
— Герыч, да ладно, пусть с нами время прокантует, хватит тебе.
— Да хрен с тобой! — Разозленный Герыч швырнул об стол колоду карт. — Нашел, блин, себе, понимаешь, тут… — и все накипевшее выразил трехэтажным матом.
— Да ты че, при бабе так? — изумился Мишаня.
Я глотнула из бутылки, протянула ему и, обдавая нового знакомого винными парами, проговорила заплетающимся языком:
— Я, между прочим, имею два высших образования, я девушка интеллигентная.
— Да у тебя это на харе написано, — прорычал Герыч. Он вырвал из рук Мишани бутылку и зашвырнул ее далеко в кусты.
— Да я последние деньги на нее извела, — пролепетала я сраженно. Из моих глаз хлынули слезы.
— Ну ты че ваще творишь! — закричал на своего подельника Мишаня.
— А ты забыл, чем мы должны заниматься? — заорал в ответ Герыч. — Помнишь, подла, на что подписывался?
Мишаня, скрипя зубами, протянул мне полтинник.
— Возьми, купишь себе еще вина и иди отсюда.
Я, изображая бесконечную радость, чмокнула Мишаню в щеку.
— Слышала, вали! — прикрикнул на меня Герыч.
— Пока, мальчики! — крикнула я и, звеня пустыми бутылками, направилась через дорогу, в сторону супермаркета. Там рядом продавали разливное пиво из бочки. Я купила пива и вернулась к горе-наблюдателям.
— Ты че опять здесь отсвечиваешь? — спросил Герыч с непониманием, готовый вот-вот броситься на меня с кулаками.
— Не парьтесь, ребята. Я принесла вам холодненького пива, — проговорила я с нежностью, — жарко же на улице.
— Вот это баба! — Мишаня чуть не всплакнул от умиления. — Тебе, Герыч, когда-нибудь твоя вот так пива приносила?
— Да на постоянку приносит, — злобно зыркая глазами, сказал Герыч.
Не дожидаясь, когда я ему поднесу, он вырвал у меня высокий пластиковый стакан и осушил залпом. Второй стакан я отдала Мишане. Он налил себе и стал пить.
Отбросив смятый стакан сторону, Герыч сказал мечтательно.