Впереди замаячил железнодорожный переезд, там тоже замигал светофор и начал опускаться шлагбаум. Тонкой змейкой из-за лесополосы выполз товарный состав.
— Есть выход! — В моей голове родилась шальная мысль.
— Какой? — Вика смотрела на меня во все глаза.
— Бросаем к чертовой матери машину, прыгнем на любой товарный вагон, а легче всего на платформу, и хрен кто нас поймает по свежему снегу. Менты ни за что не додумаются до этого.
— А как же Юра? Мы его оставим здесь?
Я плавно начала гасить скорость. Из-за кирпичной выбеленной будки выскакивали громады вагонов. Они с грохотом уносились вдаль, свирепо стуча по стыкам рельсов тяжеленными колесами.
— Юра мертв. Ты хочешь присоединиться к нему?
Я перевела рычаг переключения передач на нейтралку и заглушила теперь уже бесполезный двигатель, вытянувший из бака все до последней капли. Виктория вытерла рукавом мокрое от слез лицо и первой открыла дверь, тревожно глядя назад. «Уазики», не снижая скорости, летели, почти не разбирая дороги. Через раскрытую настежь дверь в салон ворвался грохот, идущий от железной дороги.
На переезде не было дежурного, и это несколько облегчало предстоящую нам операцию.
Я выбралась из машины и, оглянувшись на преследователей, откинула назад непослушную челку.
— Вика!
Виктория обернулась на мой голос.
— Да?
— Побежишь рядом со мной и потом дашь мне руку.
— Что? — переспросила девушка, не расслышав мою скороговорку.
— Дашь руку! — Я продемонстрировала ей раскрытую ладонь. — И побежишь рядом.
Я перекинула через плечо сумочку и взглядом указала на летящие мимо стальные громады.
— Запрыгивать будем на платформу. Дай мне руку.
Вика послушно протянула ладонь.
— Будешь бежать за мной, и когда я запрыгну, то втяну и тебя за собой.
Вика выслушала меня и оглянулась на нашу машину, на безжизненное тело Твердовского.
— А Юра?.. — снова беспомощно спросила она.
Ответить я ей не успела. Милицейские машины подкатили вплотную к нашей «шестерке», из них прямо на ходу начали выпрыгивать оперативники. Они со всех ног бросились к нам.
Я увидела ту самую платформу, которая шла между двумя цистернами, и, когда до нее оставалось метра четыре, бросилась бегом в сторону локомотива. Виктория неуклюже последовала за мной. Я уцепилась за что-то, но рука соскользнула с сырого железа, да и, откровенно говоря, у меня не хватило смелости, чтобы перенести тяжесть тела на вагон, и я сорвалась. Виктория натолкнулась на меня, но устояла на ногах.
Милиционеры были уже метрах в десяти.
— Виктория, цепляйся и уезжай без меня, — крикнула я.
— Нет! Не уеду! — дрожа всем телом, ответила она.