Ответом было грохотание колес. Смешно было рассчитывать на то, что Белохвостова услышит меня. Нужно попытаться добраться до нее по вагонам. Через несколько минут, в тот самый миг, когда я перебралась с третьего на четвертый вагон, мои глаза обнаружили скрюченную фигурку, обхватившую грязную металлическую лестницу, ведущую на цистерну. Трудно было понять с первого взгляда, жива ли Виктория. Я осторожно спустилась к ней, попыталась схватить за руку, потом за ворот, но не дотянулась. Ноги Белохвостовой были подогнуты почти в той же позе, в какой они были в последнее мгновение, когда я ее увидела зацепившейся за вагон. Сейчас они едва ли не волочились по железнодорожной насыпи, круто уходившей под уклон далеко вниз. Я осторожно толкнула Вику в бок. Казалось, она примерзла к этой цистерне. Я ударила ее снова, стараясь не столкнуть с лестницы. Если бы Виктория упала, мне пришлось бы в то же мгновение прыгать вслед за ней.
Поезд шел со скоростью шестьдесят километров в час, но и этого было вполне достаточно, чтобы переломать себе ребра или вовсе расстаться с жизнью.
— Вика! Ты жива? — Я старалась как можно ближе придвинуться к ней. — Вика, очнись. Ты слышишь меня?
Виктория не шевелилась. Мне показалось, что у нее что-то сломано и как результат — болевой шок. Я мысленно воссоздала в памяти тот момент, когда она уцепилась за вагон, и ее как перышко унесло в даль. Возможно, удар был настолько сильным, что могло случиться самое неожиданное. Перелом ключицы, позвоночника, сотрясение мозга.
Я находилась на ребре цистерны, которая была вся в снегу. Вика висела на ее лестнице. Из-под стальной рамы шли не унимающиеся ледяные потоки воздуха. Волосы на голове Вики стояли дыбом, покрывшись игольчатыми сосульками. На моей голове наверняка творилось нечто подобное. Мы с Викой были похожи на измученных ежей. Это было очень смешно и жутко одновременно.
Наконец, наступил решающий миг. Очень осторожно, палец за пальцем я отняла руку Виктории от лестницы и закинула ее себе на плечо. Затем взяла Вику за талию и таким вот хитроумным способом сначала чуть оттащила окоченевшее тело от цистерны, а затем постарались перетянуть ее в более безопасное место. Одновременно с транспортировкой Виктории я начала массировать ее конечности. Наконец мы спустились в утробу пустого, захламленного остатками строительной пакли товарного вагона.
Я постарался закрыть люк, а через двадцать минут Белохвостова уже пришла в себя. Я крепко обняла ее, набросив ей на спину полу своей куртки.