— Хорошо, — на удивление легко согласилась моя сумасбродная клиентка. — Диктую адрес.
И она надиктовала. Закончив разговор, я отключила телефон и небрежно бросила его на стол. Наши с Алевтином Андреевичем взгляды встретились.
— Ребята из прокуратуры приехали, — пробасил кто-то за моей спиной. — Медики будут минут через десять.
Я оглянулась на вошедшего.
— Ну что, уважаемый, будем говорить или предпочтем умереть? — грозно спросила я, не отводя взгляда от напуганного Зотова.
Сказанное, в принципе, относилось и к Альберту, который сразу понял, на чьей стороне ему нужно играть. Он попытался пошевелиться, но ему не дали этого сделать мои брюнет и молодой курносый водитель. Гамаюнов сразу успокоился, стараясь больше не привлекать моего внимания без необходимости.
Алевтин Андреевич, без удовольствия улыбнувшись, тоже не стал разыгрывать передо мной благородного рыцаря.
— Ну уж нет, умирать я не намерен. А что вам хочется знать?
— Кто заказал похищение Белохвостовой? — спросила я, отодвинув на край стола кассету, что стояла на его крышке, и, не найдя другого места, присела на столешницу.
Сдерживая свое раздражение и страх, Зотов, не задумываясь, выложил все, что знал.
— Заказала одна женщина. На меня она вышла через посредника, того самого Твердовского. Сказала, что я смогу использовать Викторию по своему усмотрению в случае, если за нее не выплатят выкуп. Гамаюнов и Твердовский вызвались за вознаграждение похитить ее и доставить ко мне. Дальнейшее вам известно. А Твердовский передумал передавать ее мне, но денег требовать не стал. Он просто в оговоренный час не вышел на связь с Гамаюновым, сколько тот ни звонил. Сегодня днем я узнал, что он все-таки в Астрахани, послал к нему людей, люди, судя по всему, нарвались на сопротивление и сейчас возвращаются ко мне.
— Что же случилось? В цене не сошлись?
— Откуда мне знать? Говорит, любовь взыграла, — ответил мне Зотов.
— Что скажешь? — обратилась я за разъяснениями к Гамаюнову.
— А что сказать? — тот только пожал плечами. — Дурят тебя! И мне не хотят долю мою отдавать. Они тут без меня явно что-то нахимичили. Не верю я, что Твердовский влюбиться мог в какую-то!.. Ну не верю. Не такой он человек.
— Почему?
— Да потому, что не было такого никогда. — Объяснение получилось не из самых убедительных, но глаза Альберта пылали. — Первый раз такое. Влюбился, убежал… С какого перепуга? Чего тогда сюда надо было ехать? В Москве нельзя, что ли, было остаться? Где логика? — И он ринулся на Зотова. — Отдай, сука, мои деньги! Отдай, что обещал. Я свою часть работы выполнил.