Джип ехал неторопливо, словно водитель его не спеша наслаждался дорогой.
— Ага, — кивнула я, когда Ирма вопросительно подняла брови, — вот именно. И так уже полтора часа, с тридцать второго километра. Я сначала не придала значения, но потом все-таки отследила.
— А? Что? — поднял голову Федор Николаевич. — Что отследили?
— Отследили? Я сказала не «отследили», а «отцвели». Уж давно. Хризантемы в саду, — с легкой иронией произнесла я. — Да вы подремывайте, подремывайте, Федор Николаевич.
— Да, что-то меня сморило, — сказал он. — Бывает, что меня укачивает.
— Так залезай позади нас на лежанку и спи, а то болтаешь тут черт знает что, — буркнула Ирма. — Укачало его… Лежанка она на то и есть, чтобы отоспаться немного.
Федор Николаевич так и поступил. Через две минуты послышался его гармоничный храп. Я подумала, что мне всю жизнь удивительно везет на недотеп, оказывающихся в зоне непосредственного со мною контакта. В недотепы можно зачислить и Колю Докукина, который в столь эксцентричной манере предлагал мне руку и сердце, и бравого лейтенанта Голокопытенко. Да и Федора Николаевича Нуньес-Гарсию, он же Лаптев, можно зачислить только так… Я оглянулась на заснувшего директора и сказала, обращаясь к шоферше:
— Нервный он больно. Хорошо, что заснул, а то нудел и нудел. А джип, Ирма, сильно смахивает на «хвост». Но ведет он нас довольно профессионально, время от времени отстает, чтобы не примелькаться. Наверняка те, что сидят в автобусе, ничего и не заметили. Но у меня глаз тренированный, так что я засекла их.
— А может, Федор их знает? Может, зря ты от него шифровалась, не показывала этот джип? Он разъяснил бы, и все…
— Думаю, что ничего он не знает. Да и те, кто у нас на «хвосте», не стали бы использовать машину, известную нашему циркачу. Если они, конечно, за ним охотятся, а это почти сто процентов.
— Господи… — пробормотала Ирма. — Да с какого перепугу Федор бандитам сдался?
— А с чего ты решила, что это бандиты?
Однако она словно и не слышала меня, говорила о своем:
— Федор-то всегда человек смирный был, спокойный, в сомнительные знакомства не лез, в поведении скромный, как красная девица. Вот Ленька Павлов, тот, конечно, всякое мог выкинуть. И с бандюками мог крутиться, и вообще. А Федор Николаевич — нет, чтобы он как-то… вряд ли. Хотя в наше время всякое бывает. Мало ли что… влипнуть может даже самый тихий человек. Вон на что уж мой мужик тише воды ниже травы, а и то умудрился пятьсот баксов задолжать, а для него с его полуторатысячным рублевым окладом это — прорва! Пришлось мне отдавать. Или… — Ирму словно осенило. — Или им не Федор нужен, а тигр! А? Кто-то ведь Пифагора украл. Может, они самые и есть? И, значит, хотят теперь тигрицу ему в пару.