Я вошла.
Нет, не зря я решила вести себя так уверенно. Животин оказался не тем человеком, которого можно так просто напугать или обвести вокруг пальца. Огромный, плечистый, с выбритой наголо головой, волевым подбородком и густыми хмурыми бровями, он важно восседал за столом, скрестив свои лапищи на груди.
— Ну что же, смелее! — усмехнулся он. — С чем сюда пришли? Я вас никогда не видел до этого.
— Я пришла с посланием, — отчеканила я. — Можно присесть?
— Конечно! — Животин пододвинул мне стул. — Что за послание?
— Кое-кто узнал о вашем беспределе.
Сергей Александрович расхохотался.
— Кое-кто? Это что же за кое-кто? Какой-нибудь криминальный авторитет, наверное?
Я решила, что в данной ситуации важно многозначительно промолчать.
— Я не боюсь криминальных авторитетов! — раскатистым басом заявил Животин. — А вот как вы не испугались явиться ко мне с таким заявлением?
— Вы не боитесь авторитетов, а я не боюсь таких, как вы!
Животин снова рассмеялся.
— А почему они прислали именно вас? Слабенькую девчонку?
— Вы считаете меня слабенькой девчонкой? Мы можем устроить состязание, настоящий бой. А тогда посмотрим, кто кого.
— О-о-о… — Животин причмокнул губами. — Так, значит, вы умеете драться! Я правильно понимаю ситуацию?
— Если хотите, проверьте, — сухо отвечала я.
— Нет, в такие детские игры я играть не буду. Мне, конечно, не совсем понятна их логика, но все-таки… Кто вас прислал? Барак?
Я молчала.
— А может, Пегас?
И снова я не сочла нужным что-либо говорить.
— Все ясно, — вздохнул Животин. — Остается Черный. Как же я сразу не подумал?
Но с моей стороны не последовало никакой реакции. Животин махнул рукой.
— Впрочем, неважно кто, — сказал он. — Мне, честно говоря, плевать. Чего они хотят-то?
— Чтобы вы прекратили беспредел.
— Так передайте им, что я прекращу беспредел!
И снова адский хохот.
— Важно, чтобы это было выполнено на деле.
— Ах, на деле! Слушайте, а с чего это они вообще в чужие дела вмешиваются? У меня свой бизнес, у них свой. Мы пока друг другу не мешали.
— Есть высшие человеческие ценности, которые к деньгам не имеют ни малейшего отношения.
— А, это типа «любовь нельзя купить»? — Животин презрительно фыркнул. — Так вот, скажу я тебе, девочка. — Животин перешел на «ты». — Чушь это все собачья! Купить можно все. Просто разные вещи стоят по-разному.
— Вы прекрасно понимаете, что подобные утверждения — не более, чем бравада. Есть люди, которых вы не купите ни за какие деньги.
— А хочешь пример из истории? Как-то в партии зашел разговор о неподкупности, о всякой ерунде, то, что только что мусолила ты. А Сталин говорит, что, мол, на самом деле каждого можно купить, и его в том числе. Все члены Политбюро всколыхнулись. Как, мол, так, Иосиф Виссарионович, ничего не понимаем. Как реагировать в такой ситуации, не знают, Сталина все боятся. А Сталин отвечает, что, если кто-то предложит ему коммунизм во всем мире, он купится. Ловко выкрутился, а?