— Давайте обойдемся без незамысловатых острот, Евгения Максимовна, — помолчав, строго сказал он. — Вы отлично соображаете. Во время учебы у вас были лучшие характеристики и лучшие показатели. Неужели с тех пор вы катастрофически поглупели?
Что ж, счет уже был два-ноль в его пользу. Давненько не приходилось общаться с людьми из такой высококачественой стали. Пожалуй, с тех пор, как я покинула государеву службу.
— Как я понимаю, вы хотите знать, где теперь находится господин Овалов? — неохотно проговорила я.
— А что же еще? — удивился Иван Иванович. — Ни деньги, ни наркотики, ни револьверы, из которых расстреливают посреди бела дня казенные, между прочим, автомобили, нас не интересуют… Во всяком случае, пока. Итак?
— А почему вы думаете, что я вам что-то скажу?
— Вам, наверное, мешает свет? — вдруг заботливо произнес Иван Иванович и выключил фонарь. — Мне он тоже больше не нужен. Я теперь знаю, с кем имею дело, верно ведь? — Мне показалось, что он бесшумно прошелся по комнате. — Вы спрашиваете, почему я надеюсь на ваш правильный ответ? Понимаете, Женя, я знаю вас, я знаю нашу школу. Дисциплина у вас в крови. Когда дело касается интересов государства…
— Вы забыли, — вмешалась я. — Я теперь на вольных хлебах.
Иван Иванович грустно помолчал.
— Вольных хлебов не бывает, девочка, — ласково сказал он. — И ты это прекрасно знаешь. Сегодня ты служишь державе, завтра барыге, послезавтра — папе римскому. Это не воля, Женя, это — неразборчивость.
— Выходит, разборчивость — это когда прислуживают вам.
— Не нам, Евгения Максимовна, — поправил Иван Иванович. — Родине.
— Если вы представляете родину, — резонно заметила я, — то почему вы являетесь под покровом ночи? Вызовите меня в кабинет днем, повесткой — я приду минута в минуту.
— Евгения Максимовна, вы же учили историю, — мягко продолжил мой невидимый гость, снова переходя на вы. — Бывают такие времена, когда истинные патриоты вынуждены скрываться, как вы выражаетесь, под покровом ночи. И что это означает? Это означает только то, что нужно быть проницательнее и заглядывать в будущее. Увереннее заглядывать. С надеждой.
— Звучит красиво, — одобрительно заметила я. — Вдохновенно звучит. Однако если перевести это на язык улицы, то выходит, что я просто должна сдать вам своего клиента. И знаете, что означает это? А означает это, что моя деловая репутация будет поставлена под сомнение. Со мной перестанут заключать контракты. Я лишусь куска хлеба. И что мне тогда делать? Ждать, когда вы выйдете из-под покрова ночи?
— Ах, вот в чем дело! — с облегчением воскликнул Иван Иванович. — Как же я сразу не сообразил! Евгения Максимовна! Разумеется, мы оплатим все необходимые издержки, не сомневайтесь. Мы — деловые люди. За информацию мы платим щедро.