В этот момент безумный и дерзкий план окончательно сформировался в моей голове. Я решила отправить Овалова в Берлин. Он — актер? Вот пускай и сыграет свою главную роль. Это будет авантюра чистой воды. Но не в такой ли воде Овалов чувствует себя как рыба? Конечно, это будет не очень-то честно по отношению к несчастному пастору, но я была уверена, что заставлю Овалова взять на себя все возможные издержки и немедленно вернуть хозяину паспорт. Я надеялась, что неприятности пастора продлятся не более недели и уже мысленно прикидывала, каким образом их лучше обосновать — возможно, происками все той же злокозненной «Общины» В случае же непредвиденных осложнений можно будет обратиться к Липатову — он, кажется, не прочь со мной сотрудничать.
Решив, кстати, уточнить, что представляет собой эта самая «Община», я позвонила знакомому журналисту, который был в курсе всех городских дел. Сама я никогда о такой организации не слышала, и теперь было самое время восполнить этот пробел.
— Ты имеешь в виду вчерашнее сообщение об инциденте в аэропорту? — спросил журналист. — Со святым отцом?
— Он не святой, — поправила я. — Святые отцы у католиков, а этот, по-моему, протестант.
— Ну бог с ним, — сказал журналист. — Что касается этой самой акции, то я, признаться, удивлен. До сих пор мне не приходилось слышать ни о каких «Общинах». Вообще религиозные организации в нашем городе никогда агрессивностью не отличались. Я тебе так скажу — или это что-то новенькое, и они таким экстравагантным способом спешат заявить о себе, или это какая-то политическая игра, но кто в нее играет и каковы ставки — ума не приложу. Если хочешь, я поспрашиваю тут у ребят. Куда тебе позвонить?
Я пообещала, что позвоню завтра сама. То, что я услышала от журналиста, озадачивало. Никому не известный пастор, организация, о которой никто не слышал, телохранитель Охотникова, тоже, в общем-то, не афиширующая свою деятельность — выстраивалась странная, пожалуй, даже подозрительная цепочка. Впрочем, меня больше интересовал его паспорт — он-то, я готова была поклясться, был настоящим! Я решила повременить с подозрениями и принялась мысленно выстраивать детали своего плана.
Примерно через час появился пастор. Его сосредоточенный вид и стопка конспектов под мышкой свидетельствовали о том, что к встрече он уже вполне готов. Решительность его, впрочем, значительно поколебалась, когда я напомнила ему о необходимости снять мне номер в гостинице.
Помявшись и тщательно подбирая слова, Ланге сообщил мне, что еще раз все обдумал и счел нецелесообразным беспокоить меня в течение полных суток. Он, мол, надеется на компетентность гостиничной администрации и не допускает возможности проникновения экстремистов в отель. В связи с изменившимися обстоятельствами он надеется, что фрау-телохранитель сочтет возможным уменьшить сумму гонорара ровно в два раза.