Но я не стала заниматься всей этой аппаратурой, а просто завалилась спать, как невинный младенец. Этот нудный, без ярких впечатлений, но полный внутреннего напряжения день вымотал меня до последней степени. Едва коснувшись головой подушки, я провалилась в сон.
Среди ночи вдруг раздался длинный и, как мне показалось, зловещий телефонный звонок. Я словно ошпаренная вскочила с постели и сняла с аппарата трубку. Мысленно я тут же поблагодарила своего ангела-хранителя, который заставил меня проявить достаточное благоразумие и проверить вечером телефон. Звонил Овалов.
Голос его звучал иронично и тревожно одновременно:
— Звоню, потому что должен предупредить. Сыграть твоего фальшивого пастора для меня — раз плюнуть. Несколько лет назад я работал с ним в Италии. Он ас в банковских делах, но как боец — не очень. Его обязательно кто-то будет подстраховывать — учти это. Ну а вообще — к двадцатому буду готов, не сомневайся. Целую тебя.
В трубке послышались короткие гудки. Глядя в темноту, я отчетливо и с искренней досадой сказала:
— Извините, вы, кажется, ошиблись номером!
Итак, они чуть не провели меня. Но я была не в обиде. То, что мой пастор оказался всего лишь приманкой, снимало многие проблемы. Во-первых, моя совесть немедленно успокоилась. Во-вторых, господину Ланге можно было ничего не возвращать — ни паспорт, ни деньги — они были не его. В-третьих, преимущество было теперь на нашей стороне. Важно было его не упустить.
Вряд ли противная сторона ожидала, что Овалов сумеет воспользоваться чужими документами. Демонстрация паспорта и авиабилета была рассчитана на меня — я должна была поверить в непричастность пастора к нашим делам, а заодно клюнуть на приманку и попытаться завладеть документами. Видимо, Ланге не будет ни удивляться, ни протестовать, если однажды я вдруг предложу ему заскочить к своим знакомым. Думаю, ради этого он без колебаний отменит любую запланированную встречу. И под мешковатым пиджаком у него наверняка окажется в нужный момент не молитвенник, а пистолет, заряженный специальными капсулами. Все произойдет, как и предсказывал Иван Иваныч, совершенно бесшумно, а наши трупы будут найдены очень не скоро, потому что господин Чернов — человек занятой и навещает свою увлекающуюся пассию от случая к случаю. Герр Ланге к тому времени будет уже в Европе, за тысячи миль отсюда, свободный от всяких подозрений.
Они подбрасывали мне соблазнительный вариант, надеясь, что я сыграю роль троянского коня и сама выведу их человека на цель. Они, видимо, не сомневались в успехе, и ненавязчивая слежка была лишь необходимой подстраховкой. Ноты были расписаны, и мне оставалось только правильно сыграть по ним. Я и собиралась сыграть все — до единственной последней ноты. Вместо нее пойдет импровизация, которая вряд ли им понравится.