На следующий день ничего необычного не произошло. Пастор был спокоен и зануден, как обычно. Мы побывали с ним в трех школах, где по новомодному обычаю ученикам преподавали Закон божий, но где, по случаю каникул, почти никого не было, а также встретились с каким-то православным священником, и везде герр Ланге сумел нагнать такой скуки, что вокруг него на лету дохли мухи. Теперь я не осуждала его — бедняга занимался не своим делом. Наверное, он сумел бы развернуться во всем блеске, если бы избрал себе привычную личину банкира, но, возможно, банкира с такой именно внешностью вовсю разыскивает Интерпол. Или герр Ланге должен принять участие в какой-то церковной афере и теперь попутно вживается в образ, кто знает. В сущности, меня это уже не интересовало, ведь я собиралась основательно попортить герру Ланге всю дальнейшую карьеру.
Мы снова вместе отобедали и отужинали, а вечером расстались — к обоюдному удовольствию. И снова меня пасли до самого дома — но, правда, не так явно. Или сменщик был более аккуратен, или он просто не так бросался в глаза, потому что выехала я засветло, и движение на улицах было гораздо интенсивнее.
Наконец наступило девятнадцатое число. В моем пасторе что-то неуловимо изменилось. Он казался более сосредоточенным и хмурым, чем обычно, и почти со мной не разговаривал.
Одну встречу — с представителями Красного Креста — пришлось отменить из-за каких-то неувязок, и я мысленно от души поздравила их с такой удачей. Вторая — с представителями протестантской церкви — состоялась, но прошла в такой угнетающей обстановке, что встречающиеся стороны не чаяли, как бы поскорее расстаться.
Пастор был совершенно не в своей тарелке, нес какую-то унылую чепуху, путал слова и невпопад отвечал на вопросы. По-моему, все мысли его занимал единственный вопрос — когда же наконец я приглашу его зайти куда-нибудь.
И он дождался этого приглашения, когда уже в машине пожаловался:
— Нездоров! Жара, утомление… Здесь не отличный климат! Плохая пища. Я истощен, испытываю головокружение…
— Если не возражаете — можно зайти к моим друзьям, — предложила я. — Они живут здесь неподалеку. Выпьем по чашечке кофе — вам сразу станет лучше.
Сначала он ничего не ответил. Видимо, боялся, как бы голос его не выдал. Потом закряхтел и, продолжая разыгрывать из себя европейца, осведомился:
— А будет ли удобно? Без предварительного звонка?
— У нас так принято, — весело ответила я. — Без звонка и без стука…
— Вундербар! Чудесно! — тоже повеселев, воскликнул он.
«Это еще не вундербар, — подумала я, — вот когда вы вламываетесь по ночам к незнакомым людям, — это, действительно, вундербар. Так что не дрейфь, пастор, самое восхитительное еще ждет тебя впереди». Мой «Фольксваген» петлял по центру города до тех пор, пока я не вычислила подстраховщика. Он упорно повторял за мной все повороты на «Москвиче» морковного цвета. Колымага была с местным номером — видимо, теперь они использовали машины, взятые напрокат.