Он помолчал немного, затем продолжил дальше рассказ:
— Когда наши войска подошли к Минску, партизанский отряд, в котором действовал предатель, неожиданно перестал существовать. Думаю, его уничтожение не обошлось без участия Павличенко. Стремительное наступление наших войск, фашисты отступают и получается так, что Павличенко освобождают прямо из застенок гестапо. Ирония судьбы — он попал туда с оставшимися бойцами из отряда. Гюнтера перевели с повышением на другой участок фронта. Человек, которому он должен был передать дела, погиб во время бомбежки, и Гюнтер остался единственным свидетелем истинной личины предателя. И Павличенко вместо расстрела становится героем. Понимая, какая удача свалилась на него, дальше он действительно хорошо воюет, получает награды. Считая, что погибли все, кто мог знать о его прошлом, он чувствует себя в безопасности. Но после окончания войны уезжает, на всякий случай, подальше от Белоруссии. И живет спокойно, героем!
Тут подполковник не выдержал и сплюнул от отвращения на асфальт.
— А современная часть истории? — тихонько задала я вопрос.
— Гюнтер тоже умудрился похоронить свое прошлое, но не так основательно, как его холуй. Времени после войны он даром не терял, да и, наверное, награбленное помогло, и Гюнтер превращается в респектабельного бизнесмена. Началась перестройка, рухнул «железный занавес», и на территорию бывшего Советского Союза потянулись все кому не лень. И господин Гюнтер не удержался от соблазна. Бывший нацист, а ныне преуспевающий бизнесмен заинтересовался представительством поволжских немцев в вашем родном городе. Просматривая местную телепрограмму, он и наткнулся на главу «Скарабей — классик». Мимо такого подарка судьбы старый волчище проходить не собирался. Они встретились, и Павличенко ощутил на себе железные челюсти капкана прошлого. Гюнтер помог ему в развитии фирмы, со своим, разумеется, интересом.
Сергей Борисович поднялся и взял себе пива.
— В общем-то, у меня примерно такие мысли и были, — призналась я ему, когда подполковник с кружкой в руке вернулся на свое место. — Вернее, они появились перед разговором с господином Гюнтером. Слишком уж странным было поведение Павличенко. Но мне одно непонятно — при чем тут наркотики, какую роль сыграл тут Шурупов? Убил его скорее всего человек Павличенко…
— Возможно, его человек, возможно, он сам. Теперь об этом можно только гадать, — прервал мои размышления вслух подполковник. — Кстати, повод для давления на Павличенко Шурупу дал сам Гюнтер. По договору со «Скарабей-классик» он был одним из поставщиков и сначала получал неплохую прибыль. Потом, помните, обвал рубля, дефолт, и наши продукты питания стали понемногу теснить импортные. Про алкогольные напитки и говорить нечего. В общем, доход господина Гюнтера резко упал. А он привык жить на широкую ногу. Тут-то и возникает Шуруп. Вам Павличенко сказал, что его заставляют продать акции?