Ладно, посмотрим.
Кстати, а как я этого самого Василия узнаю?
— Приехали, — сказал один из «людей в черном». Он достал из кармана ключи и какую-то бумажку, протянул все это мне: — Вот, возьмите, Дмитрий Федорович вам передал — ключи от квартиры и адрес.
— А как я его узнаю-то? — спросила, принимая ключи.
— Кого узнаете? — недоуменно переспросил парень. — Дмитрия Федоровича?..
— Да, нет… Впрочем, ладно. Проехали.
Парень послушно замолчал.
Так, понятно — мои «люди в черном» явно не в курсе дела. Высокий уровень секретности, значит.
Я покинула машину и направилась к стеклянной двери кафе. Вошла.
А уважаемый Дмитрий Федорович для администратора — пусть и главного — совсем не глуп. Вычислить Василия в этом месте было проще простого. Кафе «Лопушок» оказалось детским заведением — подавали только мороженое, лимонад и тому подобный ассортимент. Ну и контингент соответствующий — две-три семейные пары с детьми, да еще одна бабушка, ковыряющаяся ложечкой в раскисающем мороженом.
Так что Василия Федоровича я узнала сразу. Он сидел напротив двери — нормальный мужик лет тридцати пяти — тридцати восьми, небритый, правда. В довольно приличном костюме — черные пиджак и брюки, белая рубашка. Прямо и не скажешь, что человек только что из зоны прибыл.
— Василий? — полуутвердительно произнесла я, подходя к его столику.
Он поднял глаза, посмотрел внимательно. Потом встал и отодвинул стул для меня. Я села.
Вот это да! Для зека-алкоголика он очень даже мил. Только вот взгляд у него какой-то… диковатый.
— Здравствуйте. — У Василия оказался негромкий, чуть хрипловатый голос. — Я так понимаю, что вы и есть та самая Евгения Максимовна?..
— Можно просто Женя.
Говорил он неторопливо и вроде бы вполне разумные вещи, приличествующие, так сказать, моменту, но тоном таким… Таким тоном хамят обычно.
— Можно просто Вася, — после небольшой паузы произнес он.
Мы немного помолчали. Перед Василием стояла чашечка кофе. Он постучал по ней кончиками пальцев. Прокашлялся.
Я тоже не знала, что говорить.
— Ну и забегаловку мой братец выбрал, — произнес наконец Вася и тоскливо оглянулся по сторонам. Задержал взгляд на бабушке с мороженым и поморщился. — Два дня на свободе, а тут…
— Да, — сразу же подхватила я, — заведение вашим вкусам явно не соответствует.
— Ага, — удовлетворенно сказал Вася. — Братик Дима, значит, про меня все уже успел сообщить. Кстати, давай, перейдем на «ты», — добавил он, — без брудершафта.
— Давай, — согласилась я.
А он не такой уж и страшный. Скорее наоборот. И выражается нормально. Никакой тебе специфической тюремной лексики. «Брудершафт» вон без запинки выговорил. Можно подумать, что последние пять лет он не на зоне, а в вузе каком-нибудь провел.