— Хорошо бы мне фотоаппарат какой или видеокамеру, — попросил Григорий, морща лоб. — Я бы все заснял.
— Может, лучше отдать тебе сразу деньги? — с сарказмом спросила я. — Возьми с собой бумагу и карандаш, будешь записывать точное время, номера приезжающих машин, в общем, всю полезную информацию. Если появится кто подозрительный, нарисуешь его.
— Я что, художник? — возмутился Григорий.
— Никогда не поздно стать им, — заметила я, подводя своего осведомителя к машине. — Сейчас съездим, покажу все тебе на месте.
— Да я сейчас занят, — кивнул Григорий в сторону лавочки.
— Ты отказываешься от работы? — надавила я на него.
— Нет, что ты! — испугался Григорий.
Мы сели в машину. Вячеслав вопрошающе посмотрел на меня, дескать, что это за чудо.
— Это мой друг. Мы его подвезем недалеко, — ответила я на немой вопрос вопрос.
— Куда едем? — вздохнув, спросил Вячеслав.
— Прямо, — бросила я и посмотрела на Алину. Та требовательно тыкала меня пальцем в бок.
— Что?
— Я хочу есть и не намерена тут кататься с тобой по всему городу, — заявила она.
— Я тоже бы не отказался похавать, — поддакнул Григорий.
Пришлось остановиться у ближайшего ресторанчика и вести детей обедать.
— Я не свинья — жрать такое! — заорала Алина, брезгливо отодвинув принесенные официантом блюда.
Я нисколько не удивилась ее реакции.
— Значит, сегодня будешь поститься, — сообщила я Алине.
Когда Ринат закончил со своим обедом, а Алина проглотила слюни от созерцания его трапезы, мы продолжили путь. Вячеслав остановил машину у строящегося девятиэтажного здания.
— Скоро вернусь, — пообещала я.
— Да ради бога, — пожал плечами Вячеслав, — я всего лишь шофер.
Сторожа на стройке не оказалось. Было ощущение, что про дом просто забыли. Еще не оконченное здание уже дало трещину. Входные двери и почти все окна первого этажа были заложены кирпичом. С трудом удалось найти одно незаложенное.
— Лезь в окно, — приказала я Григорию.
Он, пыхтя и чертыхаясь зацепился за подоконник, стал подтягиваться, соскользнул, подставил бочку и уже по ней влез. Когда он повернулся ко мне, на его губах играла довольная усмешка.
— Никому больше не рассказывай сказки, что ты бывший десантник. Ты на строительные войска не тянешь, — посоветовала я ему. Григорий смутился, стал что-то бубнить, но я махнула рукой. — Хватит.
На моей памяти был еще один случай, когда он, выкрикнув, что десантники не боятся высоты, выпрыгнул со своего балкона на третьем этаже и сломал обе ноги.
Забираясь в окно, я воспользовалась его бочкой. Мы прошли через здание и подошли к окнам на противоположной стороне дома. Из окон открывался прекрасный вид на большой дом Альберта Мусаева.