— Зачем вы делаете это? — закричала она в панике. — Это новый аппарат. Он хорошо работал.
— Его нужно подрегулировать, — сказала я, спокойно продолжая свое дело с умным видом.
— Если аппарат сломается, вы будете отвечать, — предостерегла меня секретарша. Ее глаза были прикованы к разобранному корпусу телефона. Из своего набора я вытащила простенький передатчик и, укрепив его под наборником номера, собрала аппарат и проверила для вида.
— Работает.
Передатчик в телефоне служил отвлекающим маневром на случай, если Бузыкин бросится осматривать кабинет.
— Все. Я закончил. — Я застегнула свой портфель, протянула секретарше наряд. — Распишитесь внизу, что недостатки устранены.
Разобраться в наряде оказалось для секретарши непосильной задачей. Она хмурилась, с умным видом сдвигала очки на нос, вертела листок и так и сяк.
— А остальные телефоны точно заработают? — спросила она, теребя наряд. — Как же я подпишу? Что потом говорить Бузыкину? Он меня съест.
— Точно заработают, — уверенно пообещала я. Въедливость секретарши утомляла. Зазвонил бы, что ли, телефон в приемной.
Помаявшись еще, она все же расписалась с видом, будто собственноручно подписывает себе смертный приговор, и жалобно глянула на меня.
— Только, пожалуйста, не подставьте меня!
Я вырвала из ее пальцев наряд и запихала в карман. Дело сделано.
— Счастливо оставаться, — буркнула я, покидая приемную.
— Обязательно почините все! — кричала секретарша вслед. Ее голос летел за мной, резонируя от стен просторного коридора.
Связь была восстановлена через пару минут. От моих манипуляций в распределительном пункте не осталось и следа. Провода надежно сидели на своих местах в клеммниках, дверца аккуратно была закрыта, ни отпечатка, ни волоска. Приемник с записывающим устройством я установила на чердаке близлежащего пятиэтажного дома, надежно запираемого жителями на замок. Чердачное помещение, затянутое паутиной, с толстым слоем пыли на полу, подходило мне как нельзя лучше. С первого взгляда было видно, что чердак не посещали с прошлого года, а значит, моя аппаратура будет здесь в относительной безопасности. К тому же окна кабинета Бузыкина находились в прямой видимости — это меньше искажений сигнала.
«Посмотрим, что из моей затеи выйдет», — подумала я, включая приемник. Емкости памяти записывающего устройства хватило бы и на двое суток при условии, что аппаратура будет включаться, только когда в комнате заговорят, пусть и шепотом. Но я планировала изъять запись завтра после обеда, так как считала, что полученной информации мне будет достаточно, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше. Если же нет, то запись всегда нетрудно возобновить, хотя вряд ли даже через тысячу лет я услышу, как Бузыкин раскается в своих грехах и выложит кому-нибудь, как он готовил похищение отпрысков Прохоровой. Подобное больше относилось к области фантастики, чем к реальной жизни.