«Да не очень, — ответил он, — в зависимости от того, что ты планируешь сделать. Если поснимать со счетов деньги, то скорее всего тебя разыщут, а если ты просто, ничего не разрушая, посмотришь умеючи интересующую тебя информацию, то при наличии определенной квалификации в банке ничего не заметят».
«А какая должна быть квалификация, — поинтересовалась я, — чтобы похитить со счета деньги?»
«В принципе, даже пацан с этим справится. Главное — наличие мозгов, достаточно мощного компьютера и выхода в Интернет. Кстати, отчет о вскрытии трупа того убийцы готов. Я как раз собирался отправить его тебе. Еще информация о звонках этого типа за последний месяц».
«Спасибо, — ответила я, — за мной должок».
«Сочтемся, — заверил меня Юзер, — интересная у тебя жизнь, Охотник».
«Очень, — призналась я, — веселюсь сутки напролет. Зажигаю в компании самых отъявленных негодяев, убийц и извращенцев».
«Ладно, расскажешь потом, чем дело кончилось. Договорились?» — высветилось на мониторе.
«Договорились», — пообещала я и попрощалась.
Взглянув на присланный Юзером отчет патологоанатома о вскрытии киллера, я поняла, что на откровение он не тянет.
Все мои догадки подтвердились. В крови полно стимуляторов неведомого происхождения, благодаря которым Курочкин превратился в настоящего терминатора, не чувствующего боли и плюющего на ранения. Стимуляторы он, конечно, достал через своих бывших сослуживцев по армии, потому что в аптеке такого не купишь, какой-нибудь российский аналог английского пирвитина. Состояние печени Курочкина говорило о том, что он давно перешагнул порог, за которым кончается обычная жизнь и начинаются прелести алкоголизма. Остальные органы покойного также не блистали особым здоровьем. Желудок — острый гастрит, в почках камни, поджелудочная железа — один шаг до некроза. Если бы мой организм был в таком состоянии, я, наверное, скорее отрубила бы себе руку, чем вновь притронулась к спиртному. Но Курочкин нашел для себя иной выход, и удивляться тут нечему. Все шло к этому. Не решился бы он на покушение, так все равно добром бы не кончил — пристукнул бы кого-нибудь из соседей или собутыльников.
Когда я посмотрела распечатку звонков с домашнего телефона Курочкина, меня словно током ударило. За месяц он разговаривал дважды. Оба раза ему звонили с домашнего телефона Прохоровой. Жаль, на станции регистрировались только соединения с номерами, а не сам разговор. Моя мысль лихорадочно работала. Значит, преступник или по, крайней мере, его сообщник все это время действовал у меня под носом. Вот, тужила, что кончились подозреваемые. Нате, получите целый дом. Позвонить по телефону, расположенному внизу в холле, мог любой, даже сама Прохорова. При покушении-то она не пострадала, деньги могла снять сама или через подставное лицо — просто нужен мотив…