Визит Мити ко мне, наш обед с Ольгой и Ангелиной, прогулка, закончившаяся покушением, разборка в милиции, встреча с Крюковым, допрос Киски, ночь любви с Дмитрием Владимировичем, после которой он стал мужчиной, перехват Жоржика в городском парке, спасение Усова от кредиторов, поездка к его подельнику Богомоленко, встреча Мити с матерью, которая не видела его столько лет…
Вон она, кстати, сидит в третьем ряду — мне отсюда был хорошо виден ее завитой затылок. Кажется, вытирает глаза платочком…
Так, не будем отвлекаться. Потом у нас была бешеная гонка до консерватории, затем я вышла на одиночную трассу — визит к Шансу и тяжелый разговор с Ангелиной Павловной, ставшей из одержимой местью фурии действительно «добрым ангелом» семьи Корнелюков.
А общий результат, как ни грустно это признать, — пока что нулевой.
Я до сих пор не знала, кто и зачем пытался убить Митю. Знала, кто этого не делал, но ведь этот-то список можно было продолжать до бесконечности. Как же выстроить дальнейшие поиски?..
Кто-то тронул меня за рукав. Я быстро оглянулась и встретилась глазами с Ольгой.
— Извините, что отвлекаю вас, — прошептала она, — но не могли бы вы со мной отойти?
Я кивнула и стала пробираться в обратном направлении, на ходу извиняясь.
Мы вышли в пустой холл. Ольга подвела меня к окну и, присев на подоконник, закурила, стряхивая пепел, нараставший на ее сигарете по ходу нашего разговора, куда-то за гипсовый бюст Бетховена.
— Прости, что я выдернула тебя с концерта, — проговорила она довольно холодным тоном, — но это была единственная возможность переговорить с тобой с глазу на глаз. Ведь, насколько я понимаю, ты от Мити не отходишь. Или он мотается за тобой, как привязанный…
Последовала нервная затяжка, уменьшившая сухую сигаретку «Мальборо» на четверть.
— В общем, я очень не люблю неопределенности, — уже спокойнее продолжала Ольга. — До того, как ты появилась, я думала, что у нас с Митей рано или поздно все наладится. Но теперь вижу, что мои шансы резко пошли вниз.
Я прислушалась к длинной ноте, которую протянули виолончели. Вслед за ней последовала короткая пауза, и оркестр вновь заиграл. Кажется, это было последним произведением, обозначенным в программе.
Пожалуй, не следует пудрить мозги бедной девушке. Надо наконец объясниться.
Я осторожно взяла из ее пальцев сигарету, глубоко затянулась и, поскольку тлеющий огонек доставал уже почти до фильтра, загасила окурок о подошву и отправила его за спину Бетховена.
— Я буду говорить коротко и внятно, — предупредила я. — Все вопросы потом, договорились? Я вовсе не отбиваю у тебя твоего парня. Ваши отношения, если честно, мне почти до лампочки. Я — частный детектив и личный телохранитель — пятьдесят на пятьдесят. Митя меня нанял, так как его хотели убить. Вот моя лицензия.