— А как же иначе, — пожала я плечами. — Ты сразу знал, что у меня к тебе чисто коммерческий интерес. Я не корчила из себя влюбленную дурочку, готовую пойти за тобой на край света…
— Ты хочешь сказать, уехать за границу? Ты Данию называешь краем света? — уточнил Никита.
— Точно, — рассмеялась я.
Нервное напряжение спало, дышать стало намного легче. Никита всю дорогу отпускал шутки по теме и просто так. И я все больше и больше удивлялась Панкратову. Еще совсем недавно он готов был растерзать меня на части за мою меркантильность, а сейчас восхищался моей выдержкой и мастерством боевого искусства. Мы чувствовали себя более раскованно и непринужденно смеялись по каждому пустяку. Все-таки смех — великая штука. Он объединяет смеющихся, они становятся заговорщиками — они знают великую тайну, над которой смеются.
«Папа», к моему удивлению, принял нас радушно. Оказывается, старичок, как и многие другие в его возрасте, страдал бессонницей. Ему очень хотелось с кем-то поговорить, потому что все великие ночные думы за последние пять лет он уже передумал, теперь настало время поделиться с кем-нибудь великими мыслями.
— Очень рад вас видеть, — сиял «папаша». — Что вас привело в столь поздний час к моему столу?
— Сегодня снова была предпринята попытка похитить Егора, — начал разговор Никита.
Услышав это, вся радость мгновенно слетела с довольного лица «папы».
— Никита, я тебе отвечаю, что это не мои ребята. Мы с тобой обо всем уже договорились: ты выплачиваешь мне все деньги, о которых шла речь, а я в это время просто наблюдаю за твоими действиями и не влезаю ни во что. Кстати, почему вы с Женечкой не пригласили меня на свадьбу? — В обиженной улыбке «папа» сложил свои пухлые губки.
— Мы хотели в этот день побыть вдвоем. Потом, вы же знаете, Владислав Алексеевич, что после того, как ушла… она… я очень осторожно отношусь к подобным церемониям. Ни к чему мне все эти пышные празднества и клятвы при народе в вечной любви, мы их уже проходили, — пояснил Никита.
Он снова не назвал свою бывшую жену по имени, как бы стараясь обезличить ее. Может, на самом деле он все еще питает к ней какие-то чувства и просто пытается таким образом скрыть свое истинное к ней отношение?
— Да ладно, сына, я не обижаюсь, я все прекрасно понимаю, — махнул рукой «папа». — А насчет твоего мальца я действительно не давал никаких распоряжений. И ты же знаешь, что я очень хорошо отношусь к Егору. Если мне надо достать его отца, то отцом и займемся, ребенок здесь ни при чем. Мне вообще кажется, что красть детей — самое последнее дело. Не переживай, Никита, мои ребята выяснят сегодня же утром, кто этот наглец, и он за все ответит.