— Виктор Владимирович, принесите-ка ему водички, пусть успокоится, — скомандовала я.
Светин удалился, а вернулся через минуту-другую с бокалом воды в руках. Я принялась поить пленного. Тот жадно приложился к воде. После чего продолжил:
— Ну вот. А тут вы уж и прямо на меня вышли. Помните, как «жучок» подкидывали?
Я усмехнулась.
— Трудно забыть.
— Ну вот. Мы на вас тогда охоту и объявили. Только все зря. Даже когда мы вас в ловушку заманили, там, за городом, случилась та же самая несчастливая история. В конце концов все стало так очевидно, что я с работы ушел, перекрываться решил.
На несколько мгновений Вован замолчал.
— Короче, облажался я!
— А где нам теперь искать Леху?
— Вы что, издеваетесь? — неожиданно заорал Вован. — Откуда ж знать-то мне? Леха-то ведь убегать никуда не собирался! Уж вы поверьте мне. Он убежал по необходимости, а куда направился, бог его знает!
— А девушка есть у него?
— Нет. А ловко это вы придумали — с моей-то сойтись, ничего не скажешь.
— В курсе уже?
— Да. Я всегда в курсе всех дел. Эх-х-х, жалко, что меня там не было. Уж я бы показал там тебе, где раки зимуют! Хрен бы ты ушла!
— Как знать, как знать… — улыбнулась я и продолжила допрос: — А друзья у племянничка есть?
— Да нет. Лешка нелюдим.
— Оно и видно.
— Это почему еще?
— Если у человека нет друзей, значит, он не любит людей. А когда человек людей любит, они это чувствуют и сами к нему тянутся. Ну а человек, который людей не любит, он и на убийство легко пойдет.
— Ладно, хорош меня баснями кормить, звони в ментовку! Давненько я в казенном доме не бывал!
— Еще вопрос. А какие-нибудь запасные квартиры, места, где можно спрятаться, у Лешки есть?
— Не-а.
— А может, он где погулять любит. На природе у него всякие места любимые есть?
— Ничего он не любит. Это вы верно подметили. Ни людей, ни природу. Природу особенно. Всегда терпеть не мог практики, которые на факультете проводятся.
— Вот, значит, какой тяжелый человек… — вздохнула я. — Ну что ж, будем звонить…
Я набрала «ноль два». Вернулась обеспокоенная мать Алексея. Спрашивала про Лешеньку. Хотели бы мы сами знать, где этот Лешенька теперь околачивается!
Приехали люди в форме. Руководил ими напоминающий колобка сержант с рыжими усами.
— Та-ак! — рявкнул он, обводя нас устрашающим взглядом.
Я протянула ему кассету:
— Здесь признание.
— Здесь мы слушать не будем! — твердо решил сержант. — Сейчас — все в отдел. Будем разбираться.
И нам ничего не оставалось делать, как только повиноваться представителю власти.
Нас усадили в машину, Вована развязали. Вместо веревок его теперь сдерживали от антисоциальных поступков наручники. Мы все вместе поехали в РОВД Заводского района.