— Боюсь, мне не придется искать цветок. Мой возлюбленный погиб, — сказала я.
Знали бы вы, каких трудов мне стоило сдержать смех, когда я наблюдала, как медленно, но все-таки изменяется физиономия Леонида Анатольевича. Как отступает вдохновение, с которым он пересказывал притчу, сменяясь растерянностью, смешанной с легкой досадой.
— Прости… — пробормотал Леонид Анатольевич.
Некоторое время он не произносил ни слова. Видимо, не знал, как себя вести в подобной ситуации.
— Однако мое предложение по-прежнему в силе, — наконец выдал он.
— Куда мы идем? — осведомилась я.
— В «Вина Кубани».
— Хорошее заведение.
— Я тоже так считаю. Пойдем?
Я кивнула.
Остаток пути мы вышагивали молча. Мне это не очень нравилось, так как в мои планы входило откровенное общение с Леонидом Анатольевичем, а не игра в страдалицу и сострадальца. До сих пор, кстати, Думин не вызывал у меня никаких подозрений.
Почему-то в «Винах Кубани» было пусто. Играла какая-то программа радио, передающая ретрохиты. Тусклый свет создавал очень милую обстановку.
— Что будем заказывать? — спросил Думин.
— На ваше усмотрение.
Я выбрала столик в самом темном уголке зала и уселась на высокую табуретку, положив локти на столик, а на них подбородок.
Вернулся Леонид Анатольевич с двумя стаканами красного некрепленого вина.
— Мне кажется, я на всю жизнь останусь в одиночестве, — сказала я, принимая стакан из рук Думина и желая возобновить разговор.
— Почему?
— Потому что никогда не смогу никого полюбить так, как его.
— Ну, почему же? Ты молода. Жизнь не стоит на месте. Все движется, изменяется…
— Вы хотите рассказать мне еще одну притчу? — прервала Леонида Анатольевича я.
— Нет, — смутился тот. — Больше не буду.
Мы пили вино, и Думин на глазах раскрепощался. Притча, которая пришлась некстати, тяготила его все меньше и меньше.
— А как погиб ваш друг? — наконец спросил Леонид Анатольевич.
— Его убили. Застрелили. Он был бандитом.
— Батюшки! — воскликнул Думин. — И что вас всех на бандитов-то тянет! Мода такая, что ли?
— Это была любовь, — заявила я.
На самом деле говорила я не просто так. С одной стороны, я проверяла реакцию Думина на те или иные фразы. Пока что Леонид Анатольевич вел себя как обычный человек, и с каждой минутой мне все меньше и меньше верилось в то, что преподаватель может быть как-то причастен к страшному злодеянию. С другой стороны, я рассчитывала, что упоминание о том, что мой погибший возлюбленный — бандит, заставит Леонида Анатольевича усомниться в глубине и серьезности переживаний моей души. Вряд ли преподаватели возраста Думина считают достойной рассмотрения влюбленность какой-нибудь девчонки в бандита.