— Не желаешь потанцевать? — осведомился Думин, когда из динамиков полился очередной ретрохит. С этими словами он взял мою ладонь в свою руку и потянул к себе. Я не стала возражать.
Мы принялись танцевать. Все выглядело достаточно мило. Вино, старая музыка, танцы. Надо отметить, Леонид Анатольевич очень хорошо танцевал. Такое не часто встретишь в наше время.
Мы засиделись в «Винах Кубани» допоздна. Я несколько захмелела, что вообще-то мне не свойственно. Леонид Анатольевич много рассказывал о своей жизни. Я же предпочитала слушать, лишь изредка высказывая свое мнение. Большая часть моих историй относилась к категории «это было давно и неправда». Причем последнее слово здесь следует воспринимать совершенно буквально — я их выдумала.
Мы оставались в «Винах Кубани» до самого закрытия заведения. Когда нам пришлось выйти на улицу, Думин предложил проводить меня до дома. Я не отказалась. Эту ночь я планировала провести у своей тетушки.
— Чем собираешься заниматься дальше? — поинтересовался Леонид Анатольевич, когда мы уже приближались к дому.
— Теперь я надолго в ступоре. Мне надо прийти в себя, а уж потом размышлять, как жить дальше. Мне хочется завтра на природу. Уединиться, посмотреть на речку, на холмы…
— Я тоже очень люблю природу, — отозвался Думин. — А ты куда собираешься?
— На Чалымку. У меня с теми местами связаны определенные воспоминания.
— Они имеют отношение к твоему возлюбленному, который погиб?
— Нет. Если бы имели, я бы не поехала. А так — можно.
— А что, если я поеду с тобой? У тебя не будет возражений? Я много раз бывал на Чалымке и очень люблю те места. У меня также связана с ними куча воспоминаний, уходящих корнями еще в студенческие годы.
— С удовольствием. Одной мне было бы слишком уж тоскливо. А так…
Мы поболтали еще немного и попрощались. Я отправилась домой, весьма озадаченная. Думин Леонид Анатольевич вел себя даже чересчур хорошо, что противоречило моей теории. И Чалымка не вызвала у него никакой реакции. Я была почти убеждена, что иду по ложному следу. Ладно… Завтра буду знать точно.
* * *
Думин позвонил с утра пораньше. Часы показывали девять. Трубку подняла я.
— Это ты? — услышала я мужской голос и сразу догадалась, кому он принадлежит.
— А, Леонид Анатольевич…
— Да. Ты извини уж, но вчера из головы моей напрочь вылетело спросить твое имя.
— Меня зовут Женя.
— Прекрасно. Надо будет запомнить. А то, видишь ли, у меня очень плохая память на имена.
«Неудивительно», — хмыкнула я, вспомнив о репутации Думина.
— Я подумал, что, если мы собираемся на природу, выезжать следует пораньше…